Пособие для начинающих шантажистов

– И не думала даже ничего обдумывать, – полная Чувства Собственной Значимости отозвалась я, – Потрудись корректно поставить задачу. Что именно я должна буду сделать?

На секунду мне показалось, что громкость моего сердцебиения превышает все нормы приличия и перекрикивает играющий по радио блатняк.

– Сегодня вечером ты отправишься в Клуб Знакомств господина Клюшки, дабы иметь честь пообщаться с нашим Александром. Более того, ты с радостью согласишься поехать с ним за город, и, якобы распив там бутылку шампанского со снотворным, позволишь ему снять с тебя все драгоценности.

– Как это «якобы распив»? – зачарованно спросила я.

«Вот оно! Настоящее приключение! С благородной целью, с риском, с возможностью по-настоящему проявить себя!» – счастливо причитала худшая половина меня. Вторая половина выражалась грубо и нецензурно, вопила что-то о детстве, играющем в местах для этого не приспособленных, о времени, убитом безжалостно и в упор, а также о других недостатках готовящегося мероприятия. Как всякий нормальный индивидуум, я слушала ту половину себя, которая говорила приятные вещи.

– Не переживай, снотворное в бутылки Александра всегда подмешивала Кошка. На этот раз она этого не сделает.

– Сомнительное поручительство, – нахмурилась я. Потом вспомнила о собственном мужестве и деланно бодро пробормотала, – Ладно. Рожденный ползать разбиться не может. Сомневаюсь, что мне на роду написано отравиться снотворным. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– И наоборот, – добавил бывший опер.

Я от души расхохоталась. Удивительно, насколько удачная шутка может изменить отношения между смеющимися. Бывший опер уже не казался мне бесчувственным и жестоким. Бармен окликнул Жорика и тот пошел забирать кофе и коньяк. Мне вдруг стало очень смешно. Странно, но между мной и Жориком потихоньку восстанавливалась дружеская атмосфера. Хорошо, когда у людей общие задачи. Я сообразила, что мне такие отношения вполне выгодны, и решила поддерживать их в дальнейшем.

– А Александр захочет со мной общаться?

– Опять же угнетаемая братом Валерия выступит в роли прекрасной феи. Едва ты переступишь порог Клуба, она моментально позвонит Александру и сообщит, что пришла подходящая ему по всем требованиям «жертва».

– Каким таким требованиям? – подозрительно прищурилась я.

– Ну уж уровень интеллекта и личностные качества его явно не интересуют, – Жорик приподнял рюмку, – Договоримся с Силенской, приоденем тебя, понавесим дорогих побрякушек. Кроме того, Лера скажет, что видела у Клюшки досье на тебя, и знает, что ты очень дорожишь своей репутацией. За успех! – Жорик улыбнулся и залпом выпил содержимое рюмки.

Меня подобное обращение с коньяком слегка покоробило. Впрочем, мало ли у кого какие странности. Я тоже улыбнулась и сделала маленький глоточек. Коньяк оказался хорошим.

– Всё это здорово, – улыбка почему-то никак не хотела сползать с моего лица, – Но я никак не могу понять зачем. Почему бы тебе просто не узнать у Кошки, где можно найти преступника?

Честно говоря, я опасалась, что подкидываю сейчас отличную идею. Жорик вполне мог принять её на вооружение и немедленно лишить меня возможности совершать подвиги.

– А толку?! – судя по выражению лица Жорика, я проявляла чудеса глупости, – Привлекать-то Саньку не за что! Кошка давать официальные показания против него боится. Причем не безосновательно. Вдруг за Саньку вступится кто-нибудь из сильных мира сего и его не посадят?

– А твои методы убеждения на что? – я покосилась на карман Жорика, в котором, как выяснилось ранее, он таскал наручники, – Не можешь, что ли, поймать этого Александра, да признание из него сам вытянуть?

– Не могу, – честно признался Жорик, – Клюшка и Лера – народ невежественный. О том, что подобное моё поведение противозаконно, они не задумываются. А Санька явно человек бывалый, с ним по всем правилам действовать нужно. Эх, не были б бабы такими трусливыми существами, – тяжело вздохнул Жорик.

Я моментально поклялась себе, что во имя чести всех женщин буду теперь делать вид, что вообще ничего не боюсь.

– Ни одна из потерпевших, – объяснил причину своей скорби бывший опер, – Не согласится дать показания. Все побоятся признать, что посещали Клуб Знакомств. Они все женщины порядочные…

– А я, значит, нет?! – не то, чтобы меня интересовало мнение Жорика, но спросить явно следовало.

– А кто говорил, что не слывет «семейной и порядочной» и репутацией своей не дорожит? – ехидно напомнил опер.

Вот же ж. И ничего не попишешь.

– То есть, ты хочешь, чтобы я позволила ему обокрасть меня, и потом написала заявление в милицию?