Пособие для начинающих шантажистов

24. Глава двадцать четвёртая, в которой решительные действия героев переворачивают вверх дном решительное действие повести.

Надобно признаться, что я терпеть не могу холод. Моя мама всегда говорит, что я просто не умею одеваться по погоде. Неправда, я умею, но радости мне это не прибавляет. Дело в том, что погода, по каким-то одной ей видимым причинам, раз и навсегда выбрала меня в качестве объекта для подражания. Стоит мне надеть шубу и зимнюю шапку, как природа следует моему примеру – на улице резко наступает оттепель. Всё журчит, тает и плывёт. И я тоже плыву в своей уже неимоверно тяжелой от скопившейся влаги шубе, нелепо теребя в руках шапку. Прохожие провожают меня презрительными взглядами, отчего мне делается еще противнее. Если же я надеваю куртку и выхожу без головного убора, моментально наступает похолодание. Эта закономерность уже давно стала аксиомой, и когда-то я предлагала желающим приплачивать мне за урегулирование погоды. Хотите покататься на лыжах? Нет проблем, платите наличными, и я одену куртку. Платить никто не стал и я, понимая, что большинство граждан всё-таки предпочитают теплые погоды, носила куртку, дабы досадить «неплательщикам». Естественно, последние зимы выдались на редкость холодные. Ожидая появления подозрительных личностей, я наблюдала за пустырем, скрываясь в тени родительского дома. От холода я пританцовывала на месте и напевала себе под нос песенку про жару. Жорик позвонил на припеве.

– Катерина, прекрати светиться! Твою куртку аж сюда видно. И выключи звонок у мобильника, там есть функция для изменения звонка на вибрирование, – приказным тоном изрек Жорик и отключился.

– Ясно, – мрачно ответила я уже безмолвствующей трубке и, немного подумав, вывернула куртку на изнанку. Кроме того, я достала темный шейный платок и намотала его на голову. Отчасти, чтобы прикрыть светлые волосы (увы, сказать «светлую голову» было бы нечестно), отчасти, чтобы согреться.

Кроме холода я терпеть не могла еще и ожидание.

Виктория появилась на освещенной тропинке, ведущей через пустырь к стройке, со стороны магазина. К счастью, с моего поста отлично просматривались оба пути следования к заветной сумке. Вика надела длинное кашемировое пальто с капюшоном и очки. Ну конечно, она ведь думала, что за ней будет наблюдать Шурик, посему никак не могла конспирироваться как-то менее ярко.

– Первый пошел, – сообщила я Жорику в телефон, – В смысле, Виктория приближается.

– Объект сделал всё достойно, – через несколько минут сообщил Жорик, – Ровно двадцать тысяч долларов лежат в сумке. Ждем посетителя. И выключи, наконец, звонок на мобилке!

Вряд ли он действительно слышал звонок, слишком велико было расстояние между нами, скорее всего Жорик просто шутил и не подозревая, что попадает в цель. Я бестолково понажимала кнопки на телефоне и уставилась на часы. Раньше мне казалось, что они ходят значительно быстрее.

Я передумала уже все возможные мысли, перепела в голове все знакомые песни, переболела всеми возможными страхами. Большая стрелка часов нехотя ковыляла к двенадцати. С момента моего предыдущего разговора с Жориком прошел ровно час. Я решила проверить состояние опера.