Пособие для рыцаря

— Что?! — сочтя себя оскорбленным, возмутился Калим. — Не смей называть меня слугой! Никогда, слышишь, никогда больше не говори мне этого слова. Я в этом мире никому не слуга! Я сам себе хозяин и творец своей судьбы!..

Глиолия изменилась в лице.

— Что с тобой, Калим?! Ты изменился. Ты не похож на моего брата, которого я знала с самого детства. Ты иной! В тебя будто кто-то вселился…

— Ты ошибаешься, сестра моя. В меня вовсе никто не вселялся, но, напротив, я освободился от минувших тягот и теперь как никогда волен и независим. Тот, кого ты знала в детстве, всего лишь носил маску. Тугую маску, скрывавшую от мира его истинное «я». Взгляни на меня: вот он я! Теперь я не тот беспомощный мальчишка, который не мог за себя постоять. Я не тот, на кого многие смотрели с жалостью и презрением. Я сорвал эту маску и теперь по-настоящему свободен!

Глиолия была поражена тоном, каким были сказаны эти слова. Глаза юноши горели, а голос был пропитан высокомерием, какого сестра никогда ранее от него не слышала. Эта речь не просто удивила ее, но также испугала. Глиолия стала всерьез опасаться за брата и задумалась: а не помутился ли его рассудок?

— Калим, послушай, — взмолилась она. — Я не узнаю тебя. Если ты не заметил изменений в себе, то знай, что их заметило все твое окружение. Каждый месяц ты внезапно покидаешь Дитмонд и уезжаешь неизвестно куда. Из каждой поездки ты привозишь какие-то странные доспехи, а в твоем кармане стали появляться деньги. Откуда все это? Не сам ли дьявол снабжает тебя этим добром?

— Послушай, Глиолия. Я отыскал и предал земле останки нашего отца, купил ферму, которая приносит нам доход, отстроил ветхий дом тетушки Белетты и еще многое намереваюсь сделать для нашей семьи. А ты, вместо того, чтобы быть бесконечно мне благодарной, тревожишь меня бесполезными допросами. Поверь, все, что я делаю, я делаю во имя нашего с тобой блага. Ты спрашиваешь, зачем я покидаю Дитмонд? Я уезжаю для того, чтобы делать нас счастливыми!

Глиолия не смогла сдержать слезу.

— Я благодарна тебе, но… — она упала в объятия брата, — ты пугаешь меня…

Калим крепко прижал сестру к своей груди. Его взор устремился в широкое и светлое окно, совсем не похожее на то, что когда-то едва держалось в ветхой стене дома тетушки Белетты. Очевидно, юноша понимал, что непосвещенность сестры в его дела сильно осложняет их отношения, однако он никак не мог ставить под угрозу важнейший в его жизни договор с Лиолатом.

— Кстати, я совсем забыла, — вдруг сказала Глиолия. — Сегодня утром почтальон принес странную записку, — она достала небольшой лист бумаги и протянула его Калиму. — Вот, похоже на басмийский язык. Лично я не понимаю ни слова из написанного.

Юноша взял записку и прочел в ней следующее:

«Тебе нужно то, перед чем каждую ночь сгибают спины жители самого сердца пустынь».

— Что ты там увидел? — поинтересовалась Глиолия. — Неужели ты что-нибудь понял в этих каракулях?

— Я понял все, что мне было нужно, — с улыбкой ответил Калим, приятно удивившись изобретательности своего призрачного друга.

На следующее утро юноша уже сидел в пассажирской карете, которая лихо мчалась навстречу бескрайним пустыням, в страну Солнца и верблюдов, в неповторимые края, именуемые Басмийским царством.

Андагарский полуостров уходит далеко на юго-запад от великой империи и отделяется от нее цепью одноименных гор. Известно, что Басмийское царство слегка превосходит размерами весь Сиенсэль, и большая часть этих бескрайних земель усеяна золотыми пустынями. Поэтому большинство басмийских городов расположено на побережье огромного полуострова. Однако столица государства, именуемая Басмиром, находится в самом его центре, в большом оазисе. Недаром этот крупнейший город называют истинным сердцем пустынь. Кроме всего прочего, в Басмийском царстве обитают удивительные животные — верблюды, которых до открытия полуострова сиенсэльский народ не знал. Много невероятных загадок и тайн хранят в себе эти малоизученные земли, и если бы не прекрасная Селения, Басмийское царство имело бы все права называться жемчужиной этого мира.

Пассажирская карета мчалась по уже знакомой Калиму дороге в столицу. Юноша, как и прежде, не отрывая глаз, смотрел в окно, любуясь яркими пейзажами, которые еще не успели исчезнуть из его памяти. Не так давно лошади живо мчали его в Мелиту за третьей реликвией. Теперь же он стремительно приближался к вечным Андагарским вершинам, чтобы, переправясь через горную цепь, попасть в другую столицу — столицу солнечного Басмийского царства. В качающееся окно кареты врывался приятный утренний ветерок, которому были рады все, без исключения, шестеро задумчивых пассажиров. Над империей пролетал последний день весны.

Ближе к вечеру впереди показалась Мелита, но извозчик вдруг свернул, не доезжая до нее, и в небольшом городке к западу от столицы экипаж остановился на ночлег. Следующим утром, когда путники отдохнули, а лошади вновь набрались сил, путешествие продолжилось.