Пособие для рыцаря

— Что ж, — сдавленным голосом промолвил Махреб. — Коль наш гость не изменил своих намерений, я вынужден просить кратковременное совещание…

— Совещайтесь немедленно!

— С позволения гостя, мы сделаем это наедине.

— Что?! Ты смеешь выставлять меня на улицу?!

— Это лишь для нашего общего блага, — с улыбкой сказал предводитель и аккуратно захлопнул за гостем дверь.

Совещание действительно оказалось недолгим. Не успел Калим вдоволь навозмущаться грубым обращением к себе, как дверь гильдии слегка приоткрылась, и в проеме показалась голова Махреба.

— Сегодня ночью, за городскими воротами, — вполголоса промолвил предводитель. — Все будет сделано.

Для Калима день прошел в томительном ожидании. Прогулка по Басмиру и созерцание достопримечательностей с трудом убивали время. Жаркие широты Андагарского полуострова были невыносимы. В Сиенсэле лето еще только начиналось, а в басмийской столице уже вовсю палило солнце. Юноша устал прятаться под немыми пальмами и глазеть на горбатых верблюдов. Он мечтал скорее заполучить свой щит и умчаться прочь из этого города. Калим постепенно лишался веры в то, что эта ночь когда-нибудь наступит, но наконец это случилось.

Когда стемнело, юноша покинул город и оказался по ту сторону каменной стены. Следуя за огоньком, с помощью которого кто-то из пустыни пытался привлечь его внимание, Калим оказался посреди песков, в месте, где вряд ли кто-то из горожан будет гулять в ночную пору. Огонек не обманул его: в песчаной глуши он встретил Махреба и еще троих представителей воровской гильдии.

— Где предмет, который мне нужен? — не желая медлить, спросил юноша.

— Послушай, — ответил главный из воров. — Прежде всего, ты должен выслушать, что я скажу…

— Я не намерен слушать всякую болтовню! Живо передай мне нужный предмет!

— Нет уж, дорогой гость. Приехав в Басмир, ты не учел главного. Обращаясь к нам с подобной просьбой, ты показываешь неуважение к нашей религии и культуре. Ты покусился на святыню, ты хочешь украсть у басмийского народа веру, проклятый еретик! Ты несешь зло нашему народу!

— Что?! Не смей разговаривать со мной в таком тоне! И вспомни, несчастный воришка, сколько сам принес добра своему народу.

— Ты покусился на веру! И нет на свете ничего более гнусного!

— То есть ты, уважаемый Махреб, хочешь сказать, что я напрасно трачу время, стоя здесь, в этой отвратительной пустыне?

— Ты прав, мой гость. Ты никогда не получишь того, на что осмелился посягнуть. Более того, «отвратительная» пустыня станет последним, что ты увидишь в своей жизни. — Он обратился к своим братьям-ворам: — К оружию!

— Ах ты, червь! — сочтя себя униженным, воскликнул юноша. — Сейчас мы посмотрим, какого цвета твои внутренности!

Под звездным басмийским небом, среди песчаных сугробов, близ стен Басмира состоялась битва. Четверо неплохо вооруженных воров яростно бросились на Калима. Однако первый, кто попал под горячую руку юноши, получил мощнейший огненный удар прямо в грудь. Обнажив свой меч, гость из империи в два счета расправился и со следующим оппонентом. Ночной песок украсили кровавые пятна. Вскоре к ногам Калима рухнуло безжизненное тело третьего вора, и пред ним остался стоять лишь ошеломленный Махреб.

— Твои собратья мертвы, — зловеще улыбаясь, обратился к нему юноша. — Однако тебя я могу оставить в живых, — он улыбнулся еще шире, — если ты все же выполнишь наш уговор. Принеси мне солнце из басмирского храма, и тебя не постигнет участь этих жалких воришек.

Махреб на мгновение задумался. Однако гнев, похоже, пересилил удивление и страх перед противником, и он вскричал что было силы:

— Ничего ты не получишь! Умри, проклятый еретик, и пусть Солнце защитит меня!

— Что ж, ты сделал свой выбор. Жаль, что светила ты больше не увидишь…

В зловещем свете луны блеснул обагренный кровью черный меч, и противники слились в жестокой схватке. Махреб оказался довольно крепким бойцом, и юноша успел отметить, что он вполне сгодился бы для турниров, что проводятся нынче в Мелите. Однако вскоре исход битвы был решен: мертвое тело вора коснулось песка. Под таинственным звездным ковром всю ночь пролежали четыре мертвеца…

Ранним утром, когда ночная молитва в басмирском храме благополучно завершилась, в хранилище Солнца вошел человек. Его тело было скрыто под длинной рясой басмийского монаха, а голову покрывал глубокий серый капюшон. Огромный мешок, набитый чем-то, вовсе не сгибал спины вошедшего. Человек вежливо поклонился обитателям храма и скрылся в его стенах, не оставив о себе какой-либо памяти. Это был Калим Дариэль. Ступая по иссохшим ступеням деревянной лестницы, он остался незаметен. Он ступал бесшумно, шел и видел солнце. Его взору открылось то, что скрывалось за крыльями занавеса от всех остальных. Сияющий диск… желанная реликвия. Он к ней все ближе, все остальное там, внизу!

Но свет исчез… исчез навсегда в тот самый миг, когда рукой своей безбрежной Калим коснулся его очага. И щит стал черным. Столь же прекрасным, но мрачным, как сама смерть.