Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство

Наконец, как и при оценке агрессии, в случаях озорства нужно учитывать степень осознанности детьми масштабов и последствий своего поведения. Помните шуточный стишок Эдуарда Успенского с говорящим названием «Разгром»? Пришедшая с работы мама видит картину «Последний день Помпеи» и допрашивает сынулю:

– Был на квартиру налёт?
– Нет.
– К нам заходил бегемот?
– Нет.
– Может быть, дом не наш?
– Наш.
– Может, не наш этаж?
– Наш.
Просто приходил Серёжка,
Поиграли мы немножко…

При явной авторской иронии сценка весьма реалистичная: как и во многих случаях агрессии, маленькие дети далеко не всегда адекватно оценивают размер учинённых ими бедствий. Такие понятия и проблемы, как стоимость предметов, вложенный в их создание труд, необходимость поддержания порядка, если и известны малышам, то всё равно очень и очень расплывчато и приблизительно. Ценность, значимость, стоимость вещей начинают осознаваться постепенно, по мере вовлечения в продуктивную деятельность.

Например, ребёнок долго пыхтел над аппликацией любимой маме к 8 Марта, но работу нечаянно (а может, и нарочно) порвал известный детсадовский «разбойник». Через слёзы, обиду, негодование, сожаление малыш постепенно приходит к пониманию ценности труда: мама тоже тратит массу времени и сил на уборку квартиры, папа – на починку мебели, брат-студент – на чертежи, бабушка – на вязание и т. д.

Подчас мы стремимся оградить своих чад от этой боли осознания, спеша тут же утешить, срочно найти замену или купить новое: мол, «рано ему ещё деньги считать», или «мы ж не нищие!», или «к чему волновать кроху?». Но опасения напрасны: такой опыт чрезвычайно значим для становления личности – ребёнок учится ценить и учится терять…

Другой случай – действия и поступки, совершённые сгоряча, в пылу сильных эмоций, в состоянии стресса или под влиянием неодолимого любопытства. Здесь можно выделить три стандартных сюжета:

♦ «побег из дома» (А. Чехов «Мальчики», М. Зощенко «Великие путешественники», Б. Житков «Белый домик»);

♦ «дикая выходка» (А. Чехов «Гриша», В. Драгунский «Всё тайное становится явным»);

♦ «экспериментальный зуд» (С. Чёрный «Голубиные башмаки», Б. Житков «Мыло», «Как я ловил человечков», Н. Носов «Бенгальские огни», Ю. Сотник «Исследователи»).

В первом случае ребёнком движет либо обида («Раз вы такие плохие, вот возьму и уйду от вас!»), либо жажда приключений («Да здравствуют путешествия!»).

Ярчайший пример «дикой выходки» – в хрестоматийном рассказе Драгунского «Всё тайное становится явным»: мальчик выбросил кашу на шляпу прохожему вовсе не нарочно, а в приступе отвращения и даже в порыве отчаянья. Тут спонтанное, рефлекторное, слабо осознанное действие, но вовсе не озорство.

А вот дословный рассказ Елены К., ныне учительницы биологии и мамы сына-школьника.

Когда я была маленькой, мы обычно шалили в компании. Был один случай: мы с подругой сидели в её комнате, рисовали пастелью и рассматривали картинки. Было весело, мы болтали, смеялись. Потом вышли на балкон, стали смотреть на улицу, на прохожих. Нам вдруг захотелось кого-нибудь попугать. Мы стали кукарекать, лаять, мяукать, бросать мусор вниз. Потом пришла идея «получше»: сделали «бомбочки» с водой, кидали их с балкона.

И вот через какое-то время в дверь квартиры позвонили – пришла как раз та тётенька, которую мы облили водой… Чем закончилось – всё ясно! Была ли у нас какая-то злость? Нет, просто было какое-то состояние «эйфории», «опьянения» своей безнаказанностью, мы не отдавали себе отчёта в том, что делали – просто «бесились», и поэтому нас скоро «вычислили» и наказали. Нам было очень стыдно, и я до сих пор испытываю этот страх и стыд. Больше так не поступали.