Пособие по выживанию в сказке

Не смей, мажор лесной. Прочитай в моих глазах, что это просто вежливость, а не в коем случае не приглашение из-за любых проблем бежать ко мне (хотя, это работает, скорее в обратную сторону и пока что только я достаю соседа собственными проблемами). Однако Максим идиотом не был и, судя по ехидной ухмылке, всё, что я пыталась передать взглядом, понял.

— Я созвонился со старостой деревни, он тебе к обеду рабочую силу подгонит, — хмыкнул, складывая на груди руки. — Доброго дня, соседка.

Я еще раз поблагодарила парня, на этот раз на самом деле искренне, и вышла из его дома. Обогнув по-прежнему стоящие на обочине жигули, тряхнула головой и смело направилась к своей избушке, что так сильно напугала меня вчера. Сейчас все произошедшее казалось глупым сном и воспалением больной фантазии. Ну действительно, как зверь мог попасть внутрь? Окна заколочены, а на двери амбарный замок. Через единственное отверстие в доме — дырки на крыше, в комнату могла просочиться разве что белка больная дистрофией. И вообще, в лучах утреннего солнца, дом казался обычным и лишь немного загадочным, но никак не призрачно-мрачным. Стало немного стыдно за свое вчерашнее поведение перед соседом. Еще бы он не взъелся на меня — вела себя как последняя истеричка.

Дверь скрипнула, пропуская меня внутрь жилища, и я снова оказалась в избушке бабы-яги. Сейчас, сквозь сколоченные доски на грязных окнах, просачивались спокойные солнечные лучи, освещающие убранство куда лучше, чем вчерашний свет фонарика. Я смело шагнула дальше, подходя к большому зеркалу рядом с комодом, которое вчера на заметила, и сдернула с него черное покрывало. Поднявшееся облако пыли забилось в нос и глаза. Пару раз чихнув и подождав, пока видимость снова станет нормальной, я восхищенно уставилась на огромное зеркало с тяжелой дорогой рамой, радующей глаз резными рисунками. Присмотрелась поближе, осторожно проводя кончиками пальцев по выступающей резьбе. Чего здесь только не было: и сидящая на ветвях чудесного дерева русалка, кокетливо расчесывающая свои длинные волосы; и трехглавый Змей-Горыныч, изрыгающий пламя на крошечные домики; и злобный Черномор, летящий в небе и отбивающийся от повисшего на его бороде Руслана; и волк, стоящий на двух ногах и что-то говорящий маленькой девочке в чепчике (видимо, Красной шапочке); и лежащий на печи Илья Муромец; и выглядывающая из проруби щука — в общем, целый набор сказочных персонажей довольно искусно вырезанных из дерева. Восхищенно цокнув, я покачала головой и шагнула к столу. Две толстые книги в кожаных переплетах с ремешками привлекли мое внимание еще вчера. Осторожно стряхнув с них пыль, я щелкнула кнопкой, отпирая первую и аккуратно открыла.

— Сказки? — вслух удивилась, продолжая листать старинный фолиант.

Внутри и правда были самые обычные, известные каждому ребенку, сказки с красочными иллюстрациями и резным текстом, как будто бы вручную написанным ровным и красивым почерком на чуть пожелтевших от времени страницах. Выглядело впечатляюще и дико дорого. Наверное, какой-то ценный антиквариат. Я помотала головой и открыла вторую книгу, которая, впрочем, так же была наполнена волшебными историями от корки до корки.

И что это значит? Родственница на старости лет решила удариться в детство? Сказочная рама, теперь еще и эти, старые и не дешевые, книги, да и вообще весь вид жилища, которое я уже сто раз окрестила избушкой бабы-яги…

— Хозяйка! — донесся громкий голос с улицы, вырвав меня из раздумий.

Ладно, у каждого свои причуды — решила, захлопывая тяжелую обложку и устремляясь на выход. У крыльца меня уже встречал невысокий улыбающийся старичок, ведущий за собой трех мужиков, что дружно смотрели на меня жалостливыми взглядами.

— Работать пришли, — сообщил мне староста деревни, — Вона эти молодцы, — кивнул на горестно вздыхающих мужиков за спиной. — крышу тебе подлатают, окна, да электричество проведут. Пустишь, хозяйка?

— Здравствуйте. Конечно, — пожала плечами, спускаясь с дырявого крыльца и уже привычно перепрыгивая дырки. — Мне может помочь чем?

— Нету, что ты, — замахал руками дедушка. — Мы для наследницы Марьи Егорьевны все и сами сделаем! Уважали ее тут все шибко. Жалко бабу, — вздохнул, снимая старую шляпу и платочком промокая пот на блестящей лысине. — Ты уж только не зажмись, пару бутылок этим иродам купи к окончанию работы-то, они тебе так в три раза лучше все сделают.

«Ироды» согласно закивали, одновременно растягиваясь в беззубых улыбках. Я пожала плечами и заверила работничков, что к вечеру будет им пара бутылок. Мужички довольно переглянулись и метнулись к только что подъехавшему трактору, начиная сгружать с него штакетники и доски.

— А что, деньгами не надо совсем? — шепотом спросила у старосты, что в работе не учувствовал, но внимательно следил за действиями своих подопечных.

— Нет, что ты! — замотал головой мужчина. — Говорю же, уважали мы очень Марью Егорьевны. Ты уж просто проследи за хозяйством-то ее и не дай ему сгинуть, вот и вся благодарность!