Пособник

Я выхожу из машины — ночь довольно холодная. На небе месяц, но он почти все время закрыт множеством низких, быстрых облаков, которые то и дело проливаются промозглым дождем. Наверху в голых ветвях громко свистит ветер. Я возвращаюсь по колее к дороге, оглядываюсь на машину — ее почти не видно. Пересекаю асфальтовую полосу и перелезаю через забор, затем достаю из кармана лыжную шапочку и натягиваю ее на голову. Иду вдоль ограды, параллельной дороге; один раз мне приходится нырнуть — когда проезжает машина, ее фары выхватывают из тьмы ограду над моей головой. Машина исчезает в ночи, и я перевожу дыхание.

Добираюсь до ограды, идущей вниз по склону, и двигаюсь вдоль нее, то и дело спотыкаясь о неровности и камни, оставленные на краю поля; мои глаза еще не привыкли к темноте. Почва под ногами твердая, не слишком скользкая.

У изгороди в конце поля — заминка, я целую минуту ищу лаз. В конце концов мне приходится пролезть снизу, при этом я цепляю свою водолазку. Высоко над моей головой невидимые, но шумные деревья издают резкие трескучие звуки.

Я спускаюсь по глинистому, усыпанному листьями берегу к ледяному ручью, зачерпываю одной туфлей воду и шепотом чертыхаюсь, перепрыгиваю на другую сторону, цепляясь за холодные ветки кустов и скользкие корни деревьев. Продираюсь сквозь заросли наверху и теперь вижу впереди очертания темных домов и фонари. Иду, пригибаясь, через низкие кусты, затем наискосок через рощицу, к участку. Перебираюсь через бревно и падаю, но руки-ноги целы. Добираюсь до двухметровой кирпичной стены, окружающей участок, и иду вдоль нее на ощупь, спотыкаясь о кучи земли и строительного мусора, наконец дохожу до угла.

Я отсчитываю шестьдесят шагов вдоль стены, а затем иду от нее по направлению к ближайшему дереву. Луна, пробившаяся из-за туч, заставляет меня прождать не меньше пяти минут, прежде чем тучи скрывают ее и я могу забраться на дерево. Карабкаюсь повыше, чтобы как следует разглядеть дом и по его расположению и садовой мебели убедиться — это то, что мне нужно, — потом спускаюсь на землю, подхожу к стене, подпрыгиваю, хватаюсь за бетонную кромку на вершине и подтягиваюсь. Наверху устраиваю передышку, руки у меня трясутся, сердце бешено колотится. Смотрю на темный дом передо мной и на заросли высоких кустов и молодых деревьев с обеих сторон, закрывающие две соседние виллы.

Луна грозит снова ложиться из-за облаков, и мне приходится спрыгнуть на мощеную дорожку дворика. Перед оранжереей — невысокая стенка, от нее до большой стены максимум метр; это мой путь к отступлению. На стене дома охранная инфракрасная сигнализация, и если она сработает, вся затея отменяется — я перелезу назад через стену и исчезну в рощице.

Ступая по травке, с опаской — вот сейчас взревет сигнализация! — иду по дворику к дому. Но ничего не происходит. Добираюсь до нижнего дворика, где у бассейна под парусиновым тентом стоит садовая мебель, крадусь, пригибаясь, к призрачной ажурной тени кованой скамейки. Ощупываю снизу выступ скамейки в том месте, где подлокотник соединяется со спинкой, моя рука в кожаной перчатке чувствует шероховатости металлических прутьев. Ничего не нахожу. Снимаю перчатку и пробую снова. Пальцы ощущают холодный металл, с зазубринами. Я нащупываю замазку, спрятанный в ней ключ с коротенькой цепочкой. Берусь за цепочку и осторожно тяну. Ключ выходит на свет божий, тихонько звякнув. Я снова надеваю перчатки.

Осторожно прохожу мимо оранжереи к задней двери дома, вставляю ключ в замок и поворачиваю. Дверь бесшумно открывается. Внутри дома тепло и пахнет стиральным порошком. Я запираю дверь. Когда отхожу от нее, высоко в дальнем углу комнаты с тихим щелчком вспыхивает слабый красноватый огонек. Датчик не запускает тревожную сигнализацию — система отключена.

Я очень медленно двигаюсь через подсобное помещение и вхожу в кухню (вспыхивает еще один красный огонек). Мои туфли хлюпают и поскрипывают на кафельной плитке. Я останавливаюсь, затем опускаюсь на корточки, снимаю туфли, ставлю их рядом с посудомоечной машиной. Поднявшись, вижу разделочную доску, на которой лежит множество ножей — они видны в лунном свете, отраженном металлической поверхностью раковины. Беру самый большой, затем поворачиваюсь и выхожу из кухни, направляясь по коридору мимо гостиной и кабинета прямо к лестнице. Впереди и сбоку — двухэтажный холл; в лучах оранжевого света, пробившегося с улицы через деревья в палисаднике, я вижу кожаные кресла, стулья, полки, полные видеокассет, компакт-дисков и книг, пару кофейных столиков и большой металлический колпак над камином в центре. Когда подхожу к нижней ступеньке лестницы, высоко в углу загорается красным еще один датчик.

Лестница устлана толстой и мягкой дорожкой, и я беззвучно дохожу до самого верха, а оттуда, включив еще один датчик, направляюсь к хозяйской спальне. Дверь спальни открывается, лишь едва слышно скрипнув.