Пособник

После часового сна Ивонна меня будит и говорит, что пора сматываться. Я отворачиваюсь и делаю вид, что продолжаю спать, но она стаскивает с меня пуховое одеяло и включает свет. Приходится натягивать на себя пропотевшую, грязную одежонку и тащиться на кухню; я ворчу, а она готовит мне кофе, я брюзжу, что у меня промокли ботинки, и Ивонна достает свежую пару носков Уильяма, я их надеваю, пью кофе, канючу, что она никогда мне не позволяет провести здесь ночь, говорю, что мне ужасно хочется хотя бы раз проснуться здесь утром и приятненько, культурненько позавтракать с ней, сидя на залитом солнцем балконе спальни, но она усаживает меня и зашнуровывает ботинки, потом отбирает у меня чашку, выпроваживает через задние двери и говорит, что у меня есть две минуты до того, как она включит сигнализацию и поставит инфракрасные датчики в режим ожидания, поэтому мне приходится уходить тем же путем, каким пришел, — через стену, по рощице и вниз к ручью, где я зачерпываю ледяную воду обеими туфлями и падаю, поднимаясь на противоположный берег, весь извозившись, и в буквальном смысле продираюсь сквозь кусты, царапаю щеку и разрываю водолазку, а затем под проливным дождем по грязи трусцой шкандыбаю через поле, наконец добираюсь до машины и начинаю паниковать, потому что мне никак не найти ключи, потом вспоминаю, что я для вящей надежности сунул их в задний застегивающийся карман джинсов, а не в боковой, как обычно, затем приходится подкладывать засохшие ветки под передние колеса, потому что эта долбаная машина буксует, наконец я трогаюсь и мчусь домой, и даже уличного света хватает, чтоб разглядеть, какая грязища остается на светлой обивке сиденья.

Я слишком устал, чтобы спать, поэтому сажусь за «Деспота», но играю без души, и моя Империя после всех предыдущих катаклизмов все еще пребывает в бедственном состоянии, и я подумываю, не начать ли мне все, в жопу, сначала, но это означает вернуться на исходную позицию, а играя в «Деспота», постоянно испытываешь искушение переключить ТоЗ, что для людей, не знакомых с игрой, кажется абсолютно невинным действом, но на самом деле это не так — ты не просто включаешь «Точку зрения», ты меняешь свой нынешний деспотический властный уровень на более низкий, будь то региональный барон, другой король, генерал или какой-нибудь королевский родственник, приближенный к трону, а это бесследно не проходит, потому что, как только отказываешься от текущей ТоЗ деспота, компьютер берет игру на себя, а уж играть эта программка, чтоб ее, умеет. Задержишься с переключением, слишком долго будешь цепляться за власть — и тебя прикончат, вот и вся недолга. Значит, снова возвращаться в пещеру, где уже сидят два десятка таких же блохастых экс-монархов, одному из которых со временем придет в голову блестящая идея: а не принести ли в пещеру огоньку?! Переключишься слишком рано — программа берет игру на себя и творит маленькое чудо: спасает задницу деспота, которого ты только что оставил, а дальше — дверь дома, где ты скрываешься, вышибают агенты секретной полиции и тащат тебя и твою семью в ночь, в небытие; после чего компьютер объявляет себя победителем, а ты снова в жопе — изволь начинать из пещеры.

Целый час я деспотически телепаюсь на месте, потом сдаюсь, даю команду «сохранить» и отправляюсь спать. Я выкурил шесть сигарет, хотя и не собирался.

Я еду в горы. Встаю поздно и с легкой головой, звоню Энди — да, он меня ждет, — потом набираю номер Эдди и беру выходные на три следующие дня, сообщаю копам (управление у них в Феттесе, хотя инспектор уже вернулся в Лондон; мой лэптоп они мне пока еще не отдают) и, слегка почистив машину, беру курс на горы — пересекаю серьги мост, на котором в этот день, избитый порывами ветра и дождя, включено табло, ограничивающее скорость 40 милями и запрещающее движение крупногабаритных машин; шквал налетает на мой 205-й «пежо», и тот, танцуя на своих «данлопах», чуть не скатывается на обочину.

Потом я выезжаю на М90, огибаю Перт и направляюсь к северу по А90, где движение то и дело меняется с двух- на однополосное и наоборот, а дорожные знаки зловеще предупреждают, что дорога патрулируется полицейскими в обычных, без указания их полицейской принадлежности, машинах, и, лишь добравшись до Далвинни,[48] начинаю дышать свободно. Звуковое сопровождение обеспечивают Nirvana, Мишель Шокд,[49] Crowded House и Carter USM.[50] Когда я сворачиваю на запад, дождь ослабевает; я успеваю увидеть заходящее солнце, окрашивающее горизонт над Скаем и Кайлсом в кровавокрасный цвет, а в свете моих фар серые камни Эйлин-Донана становятся зелеными. Я добираюсь до Строма через четыре часа двадцать минут после выезда из дому и глушу мотор в тот момент, когда в пурпурных дырах между темных, тяжелых туч начинают появляться звезды.

— Ну ты и сучара! Просто свет не видывал таких сучар! Вот как называется то, что ты, в жопу, делаешь? Сучара!