Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

В годы Второй мировой войны определенной части русских эмигрантов удалось не только послужить на должностях переводчиков, пропагандистов, администраторов, хозяйственников, но и проявить себя в рамках коллаборационистских проектов, организованных под эгидой немецких спецслужб — как абвера, так и СД. Некоторые из них добились даже назначения на руководящие посты внутри германских разведывательных структур. Одним из самых известных примеров такого рода является работа Особого штаба «Россия» (Зондерштаба «Р»), который возглавлял эмигрант, кадровый немецкий разведчик Б.А. Смысловский, также известный под своими оперативными псевдонимами «фон Регенау» и «Хольмстон». Биография Смысловского не раз становилась объектом исследований отечественных и зарубежных специалистов и постепенно выходит из небытия.

Иначе обстоит дело с ближайшими соратниками Хольмстона, также работавшими на абвер и СД. По-прежнему остаются малоизвестными детали акций, к которым они имели отношение, включая и знаменитый вывод разведывательных кадров в Лихтенштейн в начале мая 1945 г. Несмотря на то, что в научной литературе указанный эпизод рассматривался неоднократно, многие нюансы пребывания коллаборационистов в княжестве не нашли пока всестороннего освещения. Этот пробел в известной мере восполняет публикация «Иногда жутко становится вспоминать все прошедшее», основанная на мемуарах близких к Смысловскому офицеров — обер-лейтенанта Г.В. Клименко и подполковника К.Е. Истомина.

Завершает документальный раздел публикация кандидата философских наук А.В. Мартынова. Материал включает в себя вступительную статью, комментарии и письмо (1961 г.) бывшего немецкого разведчика и куратора генерала А.А. Власова по линии отдела «Иностранные армии — Восток» капитана В.К. Штрик-Штрикфельда, которое было адресовано бывшему поручику ВС КОНР и члену НТС М.В. Томашевскому — переводчику апологетической книги немецкого публициста, писателя и историка криминалистики Юргена Торвальда (Хайнца Бонгарца) о власовском движении.

Материалы документального раздела публикуются в соответствии с современными правилами орфографии и пунктуации при сохранении стилистических особенностей документов. Неисправности текстов, не имеющие смыслового значения (орфографические ошибки, опечатки и т. п.), как правило, исправлялись без оговорок. Пропущенные в текстах документов и восстановленные слова и части слов заключались в квадратные скобки. В случаях, когда в текстах были пропуски, эти места отмечались отточием, заключенным в угловые скобки, и оговаривались в текстуальных примечаниях. В текстах документов сохранены подчеркивания, если они носят смысловую нагрузку.

Часть представленных статей и материалов намечают новые пути для дальнейших исследований, необходимых для того, чтобы углубить наше понимание различных проблем и аспектов русского коллаборационизма. Надеемся, что известное методическое и стилистическое разнообразие публикаций, подготовленных участниками данного проекта, — позиция которых, заметим, не всегда совпадает с позицией редакторов-составителей сборника, — будет способствовать развитию исторических знаний по этому вопросу.

Д.А. Жуков, И.И. Ковтун

I Исследования

Федор Синицын Коллаборационизм

Историко-правовой анализ терминологии

Понятие «коллаборационизм»[5] в современной науке имеет, фактически, общепризнанное значение: сотрудничество с врагом страны в военное время[6]. В российской историографии этот термин широко используется, однако его толкование остается дискуссионным. Б.Н. Ковалев отмечает, что термин «коллаборационист» нужно применять «для обозначения людей, сотрудничавших в различных формах с нацистским оккупационным режимом»[7]. М.И. Семиряга использовал такое определение коллаборационизма: «измена родине», «содействие в военное время агрессору со стороны граждан его жертвы в ущерб своей родине и народу». Применительно к условиям Второй мировой войны, М.И. Семиряга понимал коллаборационизм как «разновидность фашизма и практика сотрудничества национальных предателей с гитлеровскими властями в ущерб своему народу и родине»[8]. И.А. Гилязов, напротив, считает, что следует разделять понятия «коллаборационист» и «предатель»: «Любой факт предательства в годы войны можно рассматривать как пример коллаборационизма, но не любой случай коллаборационизма есть проявление предательства». В целом, И.А. Гилязов делает вывод, что «с точки зрения исторической науки абсолютно точно и однозначно оценить явление коллаборационизма практически невозможно»[9].