Посох в руках, свирель за пазухой (СИ)

Так вот что за бижутерию он таскает!

Глаза орчанки опасно сузились, плавным движением она перетекла ближе ко мне.

— Как говоришь, вы встретились?

Мне показалось, или гигантский меч оказался под ее рукой?

Темная тень легла на лицо орчанки. Она обнажила клыки, превращая улыбку в животный оскал. Что там у нас пишут об орках: дикие, злобные и не обладают терпением? Не хотелось бы это проверять на себе.

Я сглотнула, отправляя вниз собравшийся в горле липкий комок страха. И начала рассказывать заученную историю.

— Странно. Но я поверю тебе, — меч вновь лежал в стороне. А орчанка спокойно орудовала у котелка. — Хочешь знать почему? Нет в тебе магии, ни белой, ни черной. В нашем мире это редкость. Такие люди встречаются только в песках Выжженных земель, хотя… — орчанка оглядела меня с ног до головы, — ты не похожа на песчаных жителей. Не договариваешь ты что-то. Но лезть не буду. Захочешь — сама расскажешь. Только мне интересно, почему не сказала, что твой друг умирает?

Арвен умирает? С чего бы? Этот лось пер через лес, не замечая препятствий, еле поспевала за ним.

Я метнула взгляд в его сторону. При свете костра, лицо спутника смотрелось пугающей маской. Его грудь мерно поднималась, говоря о спокойном дыхании. Оно было таким же каждый вечер, когда он проваливался в сон. Я повернулась к орчанке.

— Почему? Что с ним не так?

Ррр подошла к Арвену, жестом позвала меня, затем приподняла край плаща и указала на бедро.

В том месте, куда вонзился кинжал, брошенный зеленоглазым типом, расползалась черная клякса. Ее щупальца замысловатым узором тянулись вверх по бедру, достигая талии. Темные дорожки повторяли рисунок вен, то исчезли, растворяясь в толще кожи, то появлялись, выныривая вновь. Они казались странной размытой татуировкой.

— Это проклятье Акхи, когда оно дойдет до сердца, твой друг умрет, — орчанка опустила плащ. — Кто его им наградил?

Я ответила, что тот, кто нанес эту рану, лежит мертвым на злосчастной поляне. Но почему Арвен молчал? Строил из себя героя, а по факту теперь опять придется разбираться мне.

— Его можно спасти?

— Можно. Достаточно сильный маг легко справится с этим. Но проблема в том, что маги такого уровня находятся либо в столице, либо в цитаделе на Грозовом острове. Только стоит ли он спасения?

Хороший вопрос. Что я знаю о человеке, рядом с которым иду уже несколько дней? Ничего, кроме того, что он лгун, но позволить ему умереть как-то неправильно.

— Ты поможешь?

Ррр не ответила. Она вернулась к котелку, а затем протянула мне миску с кашей. Я принюхалась. Коричневое варево знакомо пахло гречкой. С удовольствием я стала уплетать содержимое тарелки. Вот никогда бы не подумала, что стану скучать по таким простым вещам.

Когда живот наполнился тяжестью, а тепло костра слегка разморило, я спросила:

— Почему ты назвала Арвена выродком?

— Так вот как его зовут. Арвен, — орчанка произнесла имя, слегка причмокнув языком, будто пробовала его на вкус. — Что-то знакомое.

— Так почему? — я спросила вновь.

Ррр оперлась спиной об стену.

— Когда-то мир был един. В нем на равных правили два божественных брата-близнеца: Ледарис и Арлазгурн. Это сейчас считают, что Ледарис был старшим и прав у него поболее, но любой орк тебе скажет, что это чушь. Ледарис был богом света и покровительствовал светлым магам. Арлазгурн же являлся богом тьмы, и темные маги принадлежали ему.

«Ага, — подумала я, — Все как всегда. Один — няшка, другой — букашка».

— Не все так однозначно. — продолжила Ррр. — Не бывает света без тьмы и тьмы без света. Силы были равнозначны. Затем братья рассорились. Арлазгурн ушел, а вместе с ним и черные маги исчезли из нашего мира. Но иногда в светлых семьях рождаются дети с темным даром. Никто не знает, почему так происходит. Их мало. Считают, что через них Арлазгурн пытается вернуться в наш мир. Таких называют выродками. Этих детей не любят, опасаются. Могут и в колыбели придушить. Но, если ребенку повезло выжить, их охотно берут в сыскную службу Владетеля, лекарни либо в армию. В таких местах работы для труповодов хватает.

— Некромантами?

Ррр странно посмотрела на меня. Похоже, это слово ей не знакомо.

Я попыталась вспомнить действия Арвена. И хотя он согласился, когда я назвала его людоедом, ни разу не дал шанса усомниться в себе. Да, не дружелюбен, отвратительно идет на контакт, но и навредить никогда не пытался, даже помог спасти Валида и остальных выживших.

— Так они злые? — спросила я.

— Люди любят мыслить категорично. Свет — добро, тьма — зло. — Вздохнула Ррр. — Дар — это просто дар. Разве нож решает нанести удар, если его держит рука?

Она права, нам выбирать, кто мы есть. И это не зависит от того, с чем рождаемся. Иногда, желая добра, творится зло, а иногда наоборот. Главное, самому не запутаться в определениях и четко понимать, на чьей ты стороне.

— Арвен говорил, что верит в Ледариса и сыновей его.

— Почему нет? Люди вольны выбирать свою веру.

Будто почувствовав, что говорят о нем, Арвен зашевелился и открыл глаза. В одно мгновение Ррр оказалась рядом с ним.

— Лежи, — она надавила на его грудь.