Посох волхва

Вдруг Халли, стоявший на корме у руля, ударил о кованый щит обухом своего топора. Хроальд не обернулся на звук.

– Чего тебе неймется, Рыбак? – херсрир спросил, продолжая глядеть вперед из-под ладони в сторону восходящего солнца.

– Похоже, в наших мешках снова прибавление, да пусть Имра сожрет мою печень! – осклабился Халли и показал рукой в сторону четырех приближающихся челноков.

– Имру твоя печень бесполезна! Ему всякая печень давно бесполезна! – Хроальд посмотрел назад и засмеялся, потирая ладони. – Это рыбаки, Халли. Пусть подойдут поближе. Сколько их?

– Дюжина на четырех лодках. И они, да лопнут мои глаза, не чуют никакой опасности!

– Тогда поворачивай к берегу, Халли. Предложим поторговаться. Потряси белками. Пусть увидят.

– А Эйнар?

– «Фенрир» пусть идет дальше. Сами справимся. Невольникам забейте рты и положите на дно лицом вниз, – Хроальд быстро снял с головы боевой шлем, а вместо него натянул соболью шапку с хвостом чернобурки.

Захваченным в плен молодым людям вбили в рот кляпы, заставили лечь на дно драккара, сверху закидали «товар» шкурами и награбленным добром.

Лодки Почая первыми ткнулись в береговую крепь. Предводитель маленького отряда кривичей сразу разглядел старого норманна в собольей шапке. Молодому человеку показалось даже, что он встречал этот головной убор на ком-то в сенные дни на ярмарке.

– Скумин, – Почай легко толкнул в плечо веснушчатого парня, – выцеливай вон того, в шапке.

– У-гу… – Скумин кивнул, но руки у него заметно дрожали. В отряде Почая все были молоды и живого, настоящего врага видели впервые. А многие так и вообще первый раз видели иноземцев.

– Попади в него! А мы схватим топоры, наскочим и потом побежим в лес. Пусть догоняют. За это время Зелда перегородит возле Ремезы Днепр.

– У-гу! – снова был ответ. Скумин вытаращенными глазами смотрел на викингов, которые спрыгивали с драккара. Вдруг под плащом одного из них блеснул доспех и мелькнула рукоять меча.

– Они о-оружны, Почай. О-они оружны! Они не торговать идут! – заикаясь, забормотал Скумин, нижняя челюсть его мелко запрыгала.

– Тогда тем более стреляй в того, в соболе! Когда спрыгнет!

Но Скумин не выдержал и, подняв охотничий лук, спустил стрелу с тетивы раньше времени – Хроальд еще находился на драккаре. Костяной наконечник пробил шерстяной плащ на плече херсира, но дальше ему противостоял стальной наплечник. Стрела беспомощно повисла, увязнув в ткани. Хроальд смахнул ее, словно докучливую муху.

– Псиный выкормыш! – Викинг скривился. – Испортил хорошую вещь!

Почай схватил два топора, свой и Скумина, и с диким криком рванулся вперед. Пробежав несколько шагов, он со всего маху швырнул один топор, а другой тут же перебросил из левой руки в правую. Норманны по приказу Хроальда были без шлемов, дабы обмануть соперника, и это стало для одного из них роковой оплошностью. Лезвие топора раскроило лоб желтоволосому Олану. Он закачался на дрогнувших ногах и рухнул навзничь в волны Днепра. Прохладные, весенние воды накрыли чужеземца своим саваном, и лишь старое березовое топорище высовывалось наружу, раздваивая вокруг себя течение.

Общее оцепенение длилось не более одного удара сердца. Боевой клич викингов «Óдин!» разорвал воздух в клочья. Кривичи, бросившиеся было на врага, вдруг резко попятились. Не знающие ратной крови, никогда не слышавшие звона и скрежета боевой стали, они не выдержали натиска неведомой, оглушительной энергии. Побросав свои топоры, колья и луки, кривичи брызгами разлетелись по берегу. Почай, видя панику, попытался криком вернуть товарищей. Нужно было хоть сколько-то продержаться, заставить норманнов потерять время.

Вдруг огромный, бородатый человек в волчьей шкуре поверх кольчуги вырос из воды напротив Почая. Между ними оказался Скумин, который от страха ничего лучше не смог придумать, как сесть на землю и прижать ладони к ушам. Норманн в два-три прыжка оказался рядом с неудачливым стрелком и уже занес меч, намереваясь плашмя ударить им. И тогда Почай, поняв, что не успевает, еще раз бросил топор, целясь в незащищенную голову разбойника. На этот раз бросок был менее удачен: Халли успел отклонить голову, и лезвие только чиркнуло по щеке, оставив глубокую багровую ссадину.

– Притащи мне его живым, Халли! – неистово прохрипел Хроальд с носовой части «Хрофтотюра». – Я привяжу его собственными кишками к рулевому веслу драккара, и он будет плыть так до самой Ромеи!

– Отдай его мне, Хроальд! Он убил Олана, самого молодого из нас! Я загоню ему под кожу речной песок и положу на угли. Это очень долгая и мучительная смерть!

– Бери его, Халли! Но сделай все это на наших глазах, чтобы мы смогли рассказать отцу Олана, что отмщенье было достойным его сына!..