Посох волхва

Ишута терпеливо ждал на пороге.

– Ну, что ж. Коль нашел, проходи и подсаживайся к столу.

Волхва очень удивила эта фраза: с чего вдруг незнакомец узнал, что он ищет его?

Но тот будто прочитал мысли молодого кривича и, усмехнувшись, бросил:

– Посох! Посох Абариса!

После этого Ишута уже ничуть не сомневался, что перед ним сам Аника-воин.

Тирей, сидя в углу на груде разбитой посуды, смотрел круглыми глазами на вошедшего.

– Иди отдыхать, Тирей! Я, ты ведь знаешь, в долгу не останусь. Это на погашение убытков, – Аника бросил несколько монет на стол и, уже обращаясь к Ишуте, добавил: – Проходи, – кивком головы указал на место за столом напротив себя.

Молодой человек спустился по скрипучим ступенькам и сел, куда было указано.

– Абарис мне говорил, что учился у тебя? – Ишута начал разговор с вопроса, сам того не ожидая.

– Было дело. Учился и был значительно меня старше. Такое бывает, – Аника сделал внушительный глоток из кружки. – Голова трещит… Чего ты умеешь?

В ответ Ишута только пожал плечами. После рассказа Славарада он четко осознал, что ничего толком не умеет.

– Правильно. Толком ничего не умеешь. А вот с вином надо бы мне попридержаться!.. С саками тебе повезло. Они просто не ожидали, да и пьяны были изрядно. Поэтому в герои себя не записывай… Ну, хорошо. Возьми посох и ударь меня! – Аника тряхнул челкой.

Ишута аж дернулся от неожиданности.

– Запомни, друг мой, если пришел ко мне, то делай, что велено! Итак?..

Кривич быстрым движением, не вставая с лавки, занес над головой посох, качнулся вправо, всем видом показывая, что бить будет в этом направлении, а сам уже готовился другим концом нанести удар с иной стороны. Но вдруг лицо собеседника неожиданно ушло вверх, перед глазами Ишуты мелькнул потолок, и кривич в тот же миг всей спиной ощутил неровности видавшего виды пола. Он даже не услышал глухой звук от удара упавшей лавки.

Молодой человек удивленно смотрел на Анику, и в распахнутых глазах его читалось: «Разве такое возможно?» Минутой позже Ишута понял, что произошло. В тот момент, когда он собирался нанести удар по правому плечу своего собеседника, тот из-под стола просто ударил ногой по лавке.

– Возможно… – ухмыльнулся Аника. – Если на тебя собираются напасть, то используй все, что есть под рукой. Но при одном условии: если ты окончательно определился в целях и задачах. Первым всегда погибает тот, у кого нет никаких целей. Тот, кто все исчерпал и всего достиг. Или тот, кому стало нечего терять… Посмотри на меня. Почему я закрываю лицо прядью волос? Потому что мне нечего своим лицом сказать людям. Черты нам дарованы нашими предками, нашими родичами и родителями. Человек, оказавшийся на чужбине, поначалу пытается слиться с ее воздухом, стать похожим на его обитателей, а значит, волей-неволей отгородиться от тех, кто дал ему жизнь. Я ношу длинную прядь, скрывающую мои черты, но еще более скрывает тот, кто начинает улыбаться, говорить, смотреть и видеть окружающий мир, подлаживаясь под чужие привычки и традиции. А я всего лишь пытаюсь показать, как, по сути, выглядит человек, предавший себя и кровь, которая течет в его жилах. Это первая причина.

Вторая причина, почему я закрываю лицо, очень проста. Ущемляя обычное зрение, я начинаю лучше чувствовать нутро того, кто находится передо мной. Иногда необязательно следить за каждым жестом соперника, за каждой тенью его мускулов. Стоит только почувствовать его сущность, и ты сразу определишь, каким приблизительно арсеналом он владеет. Ничтожество никогда не овладеет блестящей техникой и тем более никогда не создаст новой. Он лишь может подсмотреть и украсть несколько ударов, которые потом использует против тех, кто заметно слабее его. Иногда под личиной благородного мужа живет поганая тварь – завистливая, жадная до славы и подлая. А в горбуне подчас нередко встретишь сострадательную и жертвенную душу. Но мир так устроен, что чаще всего общество объявляет войну горбунам и начинает преследовать их. И ведь действительно среди горбунов тоже находятся преступники, и тогда «здоровое общество» с пламенем благородного гнева на лицах начинает подвергать мучениям этих и без того несчастных людей. К чему это я все говорю? Ха-х!.. Ах да. После серьезного похмелья язык мой становится без костей. Так вот. Абарис учился у меня, но очень недолго, меньше года… Не удивляйся. Я сам отправил его домой. Такие рослые, сильные мужи не нуждаются в дополнительном умении, поскольку на них никогда не объявят охоту. Тех знаний, полученных за короткий период, вполне хватит, чтобы защитить женщину от насильника или хорошенько угостить двух-трех разбойников с большой дороги. А больше нужно лишь тем, кто находится в постоянной опасности, и тем, кто сделал своим смыслом жизни служение высшей истине. Такие вечно неугодны. Они мешают спокойно обывать жизнь… Твое имя?

– Ишута…

– Хорошо, Ишута. Завтра приступим, а сегодня я еще немного выпью!..

* * *