Посох Времени (СИ)

— О! — Хитро воскликнул он. — Да вы, я смотрю, на полном ходу. Впрочем, — добавил он весело, — тем хуже для Вас. Потому, что в самом ближайшем будущем, Ваш папаша будет сильно расстроен, отмечая происходящие с Вами перемены. Присутствуй здесь сам Луиджи, мне пришлось бы потратить целую вечность на то, чтобы попытаться разуверить его в глупости и безысходности его тупого вавилонского мировоззрения, а так, без особого вреда для нас обоих я могу Вас уверить в том, что не имеющий никаких посвящений и приобщений я, и вышколенный иллюминатской наукой Вы, и хапуга Агнелли не представляем для Йогинь и их покровителей никакого интереса.

Я не знаю как Масимо узнал о том, что меры весов расен всегда склоняются к чаше интереса, а не выгоды. Он понял для себя одно главное правило: дабы скрыть от наших глаз нечто, славяне с лёгкостью отдают и золото, и драгоценные самоцветы.

Помнится, когда после долгого отсутствия я появился перед отцом с целой горой золотых самородков, старик едва не умер от радости, хотя мне, в отличие от него, всё это уже тогда было не нужно. Это теперь я понимаю, что Йогиня отдала мне на откуп все эти богатства только для того, чтобы я не шёл за ней дальше, к странной пирамидальной горе. Мол, ты меня потерял, так вот тебе на память то, что у вас в большой чести.

На лицо Хоу опустилась тень:

— Мне не нужно было её золото, — продолжал он, — и тогда, и сейчас мне нужна только она. Но! Даже при всём моём желании я не смог бы за ней пойти. Поверьте мне, если им будет нужно, эти жрицы способны исчезать прямо у вас на глазах, когда угодно и где угодно…. Но, я не о том сейчас.

Отец не стал меня останавливать, когда я снова собрался в путь. Я врал ему о том, что опять еду за золотом. Я врал, а он верил. Так уж выходит, что золото имеет странную особенность прятать от людей правду, вернее заставляет их стараться не замечать правду.

Вернулся я только через два года, когда отца уже не было в живых. Вернулся и убрался в сторону от Рима, подальше от назойливых родственников, присматривающих до того за умирающим отцом, а ещё подальше от его друзей-иллюминатов. Глупец, я думал, что можно избавиться и от тех, и от других. Они не оставляют меня не на миг. Но! Об этом позже.

Так вот, всё это время я пытался найти женщину, что украла моё сердце. Великое чудо! Поистине, кто ищет – тот всегда найдёт. Я нашёл её. И хоть время не пощадило ни мою шевелюру, ни моё лицо и тело, она меня узнала. Как и где это случилось, я не стану Вам рассказывать, а поведаю только то, что может оказаться важным.

…Я плохо знаю русский язык, но, как видно, в экстренных случаях им это и не нужно. Мы проговорили с ней всю ночь. Не знаю, поверите Вы мне или нет, а только за ту ночь и за другую такую же я с лёгкостью отдал бы без остатка всю свою жизнь.

Утром она захотела, чтобы я уснул, …именно так. Я не хотел спать, это целиком её рук дело. Так вот, я уснул, а когда проснулся, Йогини уже не было. Вместо неё снова осталась только куча ненавистных мне теперь самородков и слитков.

С тех пор утекло много воды. Вы можете в это не поверить, но я, пользуясь связями отца и, ссылаясь на желание получше узнать что-либо о расенах с целью их разорения, смог прочесть несметное множество древних как мир текстов. Вы себе и представить не можете сколько Мудрости веков различных народов хранится теперь в библиотеках нового Бога.

Некогда близ Кастели был найден огромный подземный город. Магистр Гандольфо Левий скупил себе эти земли, и теперь туда, в древние галереи свозят всё, что только находят из написанного во всём мире. Уверяю Вас, хоть официально сын Гандольфо и обустраивает там сейчас поверх бездонных библиотек храмы нового Бога-Страдальца, под землёй находится то, что в корне может переменить любого человека, разумеется, кроме тех, кто, как Ваш отец или Вы, уже продали свою безсмертную Душу.

Что это Вы насупились, как воробей, нагадивший в винный кубок? Не радуйтесь раньше времени. Как я уже говорил, никуда Вам от этого не деться. Вы вернётесь к расенам, и если только Вы встретите свою Йогиню! …Придёт то самое горестное время, когда Вас, как и меня когда-то, мой друг, от осознания присутствия в границах собственного тела чужеродной самому себе крови, одолеют страшные недуги, и вы станете молить Богов о своей скорой кончине. …Вижу, — заметил Холл, — Вы не совсем понимаете. Не суть важно…

Дело, собственно, в том, что всё вокруг этого обстоит совсем непросто. Расенские Боги Вам помогать не станут, а от наших и Вы, и я отказались уже давно. Ну? И что же нам остаётся? Увы, мой друг, только страдание, поскольку сила страха и поклонения истинному богу иллюминатов кроется только в нём самом, именно в страхе. Что тут поделаешь, и Саваоф и Иегова, и вновь объявленный бог верхушки тех, кого Славяне называют твари, неохотно отпускают на волю рабов своих.

Хоу улыбнулся:

— Ах, как хорошо, — сказал он вдруг. — Я уже давно заметил, как хорошо говорить правду. Мне сейчас очень легко. Будто некий иудей-зубодёр избавил меня от давно сгнившего и отравляющего моё существование зуба.