Посох Времени (СИ)

— Что ты, старче, — под смех дружины, загремел густым басом какой-то темнобородый, верно из дружины Кратора, — что мы аримы у старого человека последнюю драгоценность отбирать? Не надо…

— Ну, что с вами делать? — вздохнул хитрый дед. — Царевны, лебедушки, выручайте старика, одарите чем-нибудь победителя.

— Ой, крутит дед, — зашушукали девичьи голоса в зале. — Ведь наверняка сразу знал, чем лучше всего четников задобрить. За награду из царевниных рук любой до моря на ушах добежит.

Добромила нахмурилась, покосилась на Мирославу, Мирослава — на Божену. Та не стала переводить внимание на младших сестёр и поднялась:

— Добро, дед Говар, одарю победителя, только покажи поединщиков...

Толпа колыхнулась, будто вода в бадье. Через плотные ряды, так, словно в эту бадью бросили тяжёлый камень, вышел вперёд царский кметь Кратор:

— Я, отец, хочу поразмяться, — под глубокий вздох всеобщего удивления, застенчиво пробубнил воевода. — А коль награда от царевны, — добавил он смелее, — уж будь уверен, не уступлю сопернику…

— Добро, — хлопнул в ладони Говар, — кто супротив воеводы? Легковесных и молодых не беру, соперник больно грозен.

— А какая награда? — снова завопил всё тот же визгливый голос.

— Я одарю победителя… поцелуем! — смело настолько, что вызвала испепеляющий взгляд Добромилы, заявила Божена.

Дружина и приглашённые охотно потянули руки вверх:

— Я! И меня! — выкрикивали из толпы. Теперь в желающих недостатка не было, но Говар остановил свой выбор на Дуболоме. Настоящий витязь, стоящий соперник для воеводы. Рост — в рост, волос — в волос, то-то поединщики!

— Старче, — вопил писклявый, — давай уж к ним пары, всем награду охота.

— Ладно, — согласился Говар, — кто в пару к воеводе?

— А награда? — визжал до кашля писклявый.

— Наградой будет мой поцелуй, — заявила, не вставая с места, Мирослава.

Дед хитро прищурился, отыскивая в толпе Ратибора, главного стража дворца, а тот уже толкался локтями пробираясь вперёд:

— Я! — кричал он, — я к воеводе в пару!

Насилу пробившись, он стал рядом с Кратаром.

— Кто к Дуболому? — вопрошал дед.

Вызвался Хлест — витязь, с которого картины писать. Смел, умел и, как в народе говорят, удал, и красоты Бог дал.

— Это тебе не Лесной, — шепнул на ухо Ратибору Кратор, как видно, вспоминая какие-то недавние события, — этот не то на пятую точку, этот плашмя положит, и не поднимешься.

— Посмотрим, — ответил страж…

— Давай ещё! — не унимался в этот момент «писклявый» — Чтобы никому обидно не было!

Дабы оставить пустые забавы и уйти спать от греха подальше, из-за стола встала Добромила. Захмелевшего Светозара будто вешние воды подорвали с места. В один миг он очутился перед Говаром.

— Я присоединяюсь к сёстрам, — неожиданно для себя сказала Добромила.

— Кто? — просто спросил у окружающих Говар, покосившись на царского чародея.

— Будто не видишь, отец? — отозвался Светозар.

Глядя на всё это, девки из прислуги зашушукали, как змеи: «Вот так страсти-мордасти! Не хитро с Светозаром в упряжи победить, наворожит чего, противники сами повалятся… Но царевны-то каковы…!».

— Кто супротив?

Вызвался Упор.

— Светозар, только без твоих штучек! — кричал «писклявый».

Дружинники засмеялись. Они знали силу Светозара и без волшбы.

— Может, ещё кто? — спросил старик.

— Я! — вырвалось у юного Лесного.

— Ты? — удивился Говар.

— И ему награду! — неистово вопил, как зажатый в углу поросёнок, «писклявый». — Что уж, молодёжь, не люди?

— Давай, Лесной, — махнул рукой Ратибор, — покажем наших!

Говар, понимая, что сила и умение молодых тут не к месту, сдержанно спросил:

— Ну, кто супротив Лесного?

Вышел Кедр. Он был ничуть ни старше соперника, только пониже ростом и пошире в плечах…

— Я с сёстрами! — громко сказала Тарина, одна из младших царевн, чувствуя, как ударили в неё взгляды старших сестёр.

— Что ж, — решил больше не испытывать судьбу Говар и хлопнул в ладоши. — Начнём?

По просьбе Говара дружинники принесли из поруба длинную, кованую цепь. Старик перевязал её посерёдке красным лоскутом, и цепь уложили во всю длину на пол. Под лоскутом — меч. Чья ватага перетянет другую до меча и за него, та и победила.

Поединщики заняли свои места. Невесть откуда появился Водар, сайвок[66], друг Лесного. Он присел, согнувшись у лоскутной метки, лежащей над мечом, и принялся ревностно наблюдать, чтобы никто не потянул раньше положенного срока.

Говар взмахнул рукой, и тяжёлая цепь едва не лопнула от первого же рывка. Водар, следивший за лоскутом, не заметил отмашки старика и потому, натянувшаяся как гусельная струна цепь, отрываясь от пола, больно ударила его в лоб. Травмы он не получил никакой, однако же соревнование пришлось остановить, давая командам и зрителям вволю насмеяться.

Когда же цепь во второй раз взвилась над полом, уже ничто, и никто не мешал поединку. Железные звенья тяжко заскрипели, а сама цепь от натяжения начала медленно вращаться. Дружина неистово кричала, наблюдая танец красного лоскута над мечом. Шум

стоял такой, что Говару пришлось закрыть уши руками.