Посох Времени (СИ)

Пока ещё было время Перуну побыть средь правнуков своих, он сколь мог: одних бесов перебил, других, так или иначе обратно в пекельный мир отправил, а многих, что сумели обманом к людям подселиться, так и не нашёл. Кручинился Бог, что довелось ему таким делом неблагодарным заниматься, а ещё переживал за то, что внуки Божьи, забыв про то, что силою Предков владеют, стали слабыми, да в полон попадают ко тварям разным. Служат рабами молчаливыми да на жизнь свою лишь и уповают. Мол, заступись за меня старший брат, али отец, али старшина весевой, али хоть сам князь, я-то сам слабый. Сидеть желаю на заваленке, да на других перекладывать несчастия свои.

Годится ли такое мыслить потомкам Святорасы да славного Рода Небесного? Самим же под силу побороть слабость свою пред хитрецами, а не на Богов по любому поводу кивать. Что ж это за внуки Божьи, коли отцам да дедам за них вступаться приходится, обманы да морок вскрывать, да ворогам за них грозить?

Вот и вышло, что не весел улетел Бог Перун на колеснице своей. Разумел, что за картина ждёт его, когда снова придёт час явиться к внукам после Ночи Сварожьей. Однако ж с тех пор повелось меж людей в день восславления Бога Коляды, отмеченный, как час освобождения родичей наших из полона подземного, рядиться в одеяния бесов, да ходить от двора ко двору, прося милостыни.

Где из дому поднесут еды, а меж людьми лад да любовь, бесы и спляшут и благодарно откланявшись, уйдут далее, а где разлад да нищета бездуховная, где прячут корки хлебные даже друг от друга, там и нашкодить «бесам» в самый раз. Не зря же говорят: «Вши да парша там водится, где грязно, а где чисто да прибрано, там лад и достаток».

Вот и сейчас трещала морозами да буранами первая седмица колядок. Казалось бы, празднуй, да вспоминай освобождение, а колядовали в поселении веров только шутками да прибаутками. Разве что вечерами в теремах да избах, во время прославления Коляды да Рода нашего Ннебесного вспомнят про празднество, а так. Все мужики в Плешке ныне и спали-то в кольчугах. С крайних домов отселили всех баб да детей к центру, а дома сии окольные отвели под караульных.

Назавтра вернулся посыльный, а за ним, на следующий день к вечеру приехали верховые из Капища Сварога. Это были два десятка воев Ордена Золотых Поясов. Наскоро выстроившись у терема князя, они узнали, что тут к чему, да тут же расселились отдельно от его дружины. Обустроились по околице так: дом с княжьими кмеями, дом с витязями самого Верховного Жреца и Дїя, дом с местными, дом с пришлыми и так по кругу.

В деле своём ратном «Золотые Пояса» и оружие, и пропитание пользовали токмо своё. Знатные витязи, Великие вои, а неприхотливы, будто лесные затворники. За сутки, что они гостили в Плешке, их и видели-то не так часто, а что видели, то ничем не выделялось на общем фоне оборонной жизни поселения. Со стороны глянешь, воины, как воины ничего особенного. «То же мне, — скажет тот-другой молодой парубок из княжьей дружины, а его тут же приструнят: — Цыц, не болтай, о чём не ведаешь. Кто видел Пояса в ратном деле, никогда такого не скажет, то Боги, а не воины. С ними даже наши казаки-характерники Микула да Громислав Веденеевы не будут в одну силу…».

Вечер двадцать первого дня месяца жёлтеня шёл к концу. Низкие тучи торопили ползущую с востока ночь, грозя новым снегопадом. Только-только прокопали меж домами стёжки-дорожки, а вот на тебе, снова подсыплет. Мороз заметно спал, да и ветер поутих, что тоже указывало на скорый снегопад.

В караульных избах не жгли огня. Постовых по лесу у Плешки меняли часто и ходили вокруг села только одной тропой, так что хоть белка или заяц проскачет, снег хранит след, рассказывает, кто тут был да куда шёл.

К полуночи посыпалось-таки и ожидаемое белое просо. С тихим шорохом, густо и скоро, будто к оттепели. В эти дни обычно мороз только входит в самую силу, чтобы к водосвятью проморозить все мелкие речушки до самого дна, а тут?  «Нет, всё же не бывать и ныне теплу», — заключил про себя Бойдан, чтобы отогнать подкрадывающуюся дрёму. «Скоро смена, — успокаивал он себя, — там откушаю всласть, и подремлю в тепле да сытости».

Он перешёл от одного дерева к другому, стараясь ступать как можно тише. Свежий снег был мягок и почти не скрипел. Тогда молодой витязь встряхнулся и медленно побрёл к большому валуну, что лежал у самой межи отведённого ему под охрану участка. За камнем начиналась территория Данислава,  его старшего брата.

Добравшись до каменного исполина, большей частью сокрытого под толщей земли и снега, Бойдан подождал немного, подпрыгнул пару раз повыше, будто это могло ему помочь заметить родича, но брат, как видно, был далече. Пришлось поворачивать и брести обратно.