Посол

Не в состоянии остановить взмах меча, Каспар повел кистью, меняя угол удара. Клинок пошел вниз и погрузился Кажетану в бедро, рассек мускулы, слой подкожного жира, кость и без задержки выскользнул с обратной стороны ноги.

Кажетан охнул от боли, нога подогнулась, и он рухнул на землю, вырывая меч из руки Каспара. Посол отступил и пинком отбросил мечи Кажетана. Круг Рыцарей Пантеры сомкнулся теснее, а спешившийся Курт Бремен поставил ногу на грудь поверженного бойца и занес оружие для смертельного удара.

— Курт, нет! — выкрикнул Каспар.

Меч рыцаря завис над шеей упавшего, и Кажетан завопил:

— Давай же! Я хочу умереть! Убей меня!

Каспар перехватил руку Бремена и сказал:

— Не надо, Курт. Если мы убьем его так, то лишь продлим зло и ничего не узнаем.

Рыцарь неохотно кивнул и опустил клинок, а остальные солдаты поставили Кажетана на колени и связали ему запястья веревкой. Валдаас уперся тяжелым латным сапогом в бок Кажетана и выдернул окровавленный меч посла.

— Нет, нет, нет… — скулил Кажетан. — Пожалуйста… почему вы не убиваете меня?

Каспар присел рядом с плачущим бойцом и сказал:

— Я не хочу тебе врать, Кажетан, ты умрешь, умрешь, болтаясь в петле палача. Но клянусь, что позабочусь о том, чтобы те, кто толкнул тебя на этот путь, тоже были сурово наказаны.

Кажетан не ответил, слишком поглощенный своим горем, и Каспар устало поднялся. Из него вдруг словно выкачали всю энергию. Пока рыцари перевязывали рану на ноге Кажетана, он взял у Валдааса свой меч, убрал его в ножны и привязал мечи Саши к своему седлу.

Курт Бремен подошел к нему, и мужчины долгую минуту задумчиво молчали.

— Думаю, теперь я понимаю, — сказал, наконец, Бремен. — То, что ты сказал у костра.

— Да?

Бремен кивнул:

— Кажетан умрет за свои преступления, в этом нет сомнений, но, по крайней мере, так, что люди, которые услышат о том, что сделало его чудовищем, кое-чему научатся.

— Возможно, — ответил Каспар. — Мы можем только надеяться, да?

Но прежде чем Бремен ответил, над холмом раздался крик.

— Конники! Берегитесь! — Один из рыцарей показывал на дальнюю сторону лощины.

Бремен выругался и побежал собирать своих воинов, а Каспар бросился к краю холма.

Из лесных теней северного склона показались мчащиеся на храпящих жеребцах всадники. Их было несколько десятков.

Курганцы! Северные племена! Воины Темных Богов.

Облаченные в черные кольчуги и лакированные кожаные нагрудники, люди с татуированными телами и взъерошенными волосами были дики и жестоки, как звери. Их оружие состояло из широких боевых топоров и огромных двуручных палашей.

Сопровождала курганцев стая клыкастых псов. Шерсть их слиплась от крови, они рычали и выли возле взлетающих и падающих лошадиных копыт.

Каспар бросился к своему коню и взобрался в седло. А трубач-курганец уже выдувал нескончаемую тонкую ноту из кривого рога — враги спустили собак.

— Рыцари Пантеры! — рявкнул Бремен.- По коням!

V

Каспар пришпорил Магнуса, пуская его в галоп вниз по холму, к реке. Рыцари Пантеры вытащили копья из кожаных чашечек, и даже в пылу скачки Каспара ошеломило их великолепие. Доспехи пылали на солнце серебром, штандарт вился в небесах, железные наконечники пик сверкали — Рыцари Пантеры воплощали собой смелость и благородство.

Лающие боевые псы рвались наперерез рыцарям, мчась огромными прыжками по снегу, стремительно сокращая расстояние, а конники-курганцы следовали за ними. Каспар видел, как воины в темных доспехах разделились на два отряда: одни поскакали за собаками, а остальные образовали широкий круг, отрезая пути к бегству на тот случай, если рыцарям удастся прорваться сквозь первую группу.

Каспар выхватил меч и обернул поводья вокруг левой кисти. Бешеная скачка неумолимо приближала рыцарей к реке. Яростный ветер бил в лицо, и посол пригнулся к шее коня, перенеся весь вес на стремена и выставив вперед меч, как учил его Бремен. Валдаас, к седлу которого привязали Кажетана, скакал на дальнем от курганцев фланге, и Каспар видел, как раздражен рыцарь тем, что не несется сейчас на врага с копьем наперевес.

Лошади достигли брода, копыта их взбивали пену и поднимали в воздух сверкающие фонтаны брызг. Но бежать было уже поздно. Жаждущие крови псы прыгали в воду, скаля клыки и рыча.

Рыцари опустили копья, так что первые животные налетели на железные острия. Затрещало дерево — это ломались пики. Вода вспенилась красным, приняв в себя собачью кровь, умирающие животные забились в предсмертной агонии. Взлетели мечи, и еще несколько псов, взвыв, погибли. Лошади ржали и вставали на дыбы, спасаясь от окруживших их зверей, пытающихся цапнуть их за бока.

Один укушенный конь сбросил всадника. Рыцарь рухнул в реку, и на него мгновенно накинулись трое рычащих зверей. Так, в плеске, воплях, вое и замешательстве, рыцари кружили посреди реки, сражаясь с обезумевшими от запаха крови псами.

Каспар развернул коня, спеша на помощь упавшему, нещадно рубя мечом взвизгивающих от боли собак. Полоснув одного из псов по спине, он откинулся назад, увертываясь от другого, прыгнувшего на него.