Посол Конкордии

Магесса имела на первый взгляд изящное и даже красивое лицо, но для достижения этого эффекта использовала огромное количество макияжа. Мастерское его нанесение, видимо, опытной рабыней или служанкой, создавало впечатление красоты и незаметности макияжа, но опытный взгляд ритуального чародея, привыкшего отличать разные цвета и состояние кожи живых существ, отмечали, что на самом деле знойная чернокожая красавица была мулаткой с довольно непримечательным лицом, к тому же, изрядно тронутым старостью. Впрочем, мнение Нирмо в таких вопросах лучше было не спрашивать, – в процессе обучения он проводил ритуал Путешествия на элементальный план Воздуха, и различные тамошние создания, в том числе сильфы, феи, ангелы и пикси, были непредставимо красивы по-настоящему естественной красотой, к тому же, не изменяющейся в течение веков. Нестареющие идеальные создания в те годы пленили сердце младшего мастера, а медитативные упражнения, которые он практиковал более сорока лет, позволяли ему изгнать из своего сердца любые чувства и смотреть на окружающих его людей без малейших эмоций. Разумеется, это в идеальном варианте развития событий.

Однако многие маги предпочитали оставлять некоторые чувства себе. Или же из-за ошибки в медитативных техниках в их сердца могли проникнуть наиболее сильные эмоции. Например, Дорам оставил себе все чувства, связанные с любовью, в том числе страсть и похоть, Гар – все оттенки веселья. Нирмо же закрыл доступ к своей душе всем без исключения чувствам, но из-за постоянно сдерживаемых эмоций был уязвим к гневу, а временами весьма сильно хандрил. Подобное несовершенство контроля эмоций проходит, когда маг достигает старости. Медитативные техники достигают наибольшей эффективности после столетиях следования им, а пятидесятилетний Нирмо пока что был на пути к полному и всепоглощающему равнодушию, которого достиг магистр Хирек.

Старший маг приказал всем, кроме Фдруви, остаться в карете, а сам вместе со своим другом пошел к спускающейся Хелении. Его лицо изображало фальшивую улыбку, в искренности которой никто не смог бы усомниться.

– Посольство Конкордии! Рада вас видеть! – чарующе улыбнулась женщина.

Нирмо нервно дернул уголком губ – воспитание в Башне Древних давало о себе знать, заставляя его испытывать весьма негативные чувства к одаренной женщине с таким цветом кожи:

– Взаимно, Архимаг, – единственным, что заставляло вшитые в разум ученику Башни Древних директивы давать сбой, была магическая сила стоящей перед ним женщины. Мероннер ошибался, лорд Хирек был явно сильнее Хелении… Но ненамного.

– Назовите причину вашего визита, мастер. Мой дом закрыт для всех, кто желает принести сюда политические проблемы. Я считаю это залогом долголетия.

Старший маг лживо улыбнулся и начал рассуждать о том, что самой сути магии противно бездействие ее адептов там, где они могут проявить свою силу, что быть на стороне города магов гораздо лучше, чем быть на стороне государства смертных, а ведь выбора на самом деле нет, что имперские власти однозначно пересмотрят свою политику по отношению не защитившего свой дом мага, а сражаться с целым государством не может ни один маг… Старший маг ткал паутину лжи и недомолвок, увлекая Хелению в увлекательное путешествие по ней, обещая золотые горы в случае ее согласия и отметая ее редкие контраргументы.

Он был неотразим в своем красноречии. Но итоговой реакцией Хелении было короткое:

– Нет. Вы еще хотите что-либо сказать? – обидеть представителя Конкордии опасался даже Архимаг. Конечно, с ее точки зрения Нирмо был лишь тявкающей собачкой, способной поцарапать, но не убить… «Но кто знает, насколько высоко влияние этой собачки? И насколько ее смерть разозлит хозяев?» – думала Хеления, сохраняя чарующую улыбку и прекрасно замечая равнодушное презрение, которое в глубине души испытывал чародей, видевший прекрасных духов ветра. И она была недалеко от истины. Нирмо был старшим и единственным личным учеником магистра Хирека. Все остальные, кого он учил, были учениками его Башни, и он лишь вел у них некоторые магические дисциплины.

Нирмо вздохнул. Он потратил уже целый час, пытаясь убедить Архимага встать на сторону имперцев и предоставить магические статуи, которые она создавала. Статуи в виде ее уменьшенного особняка были могущественны, как магистры элементалистики Земли, обладая способностью обрушивать на врагов их владельца весьма могучие заклинания школы Земли. Хеления была невероятна упряма.

Младший мастер сделал знак Фдруви, рассматривающему почву под ногами, чтобы он стоял на месте, и подошел вплотную к лестнице, с которой Архимаг не спускалась.

– Хеления, вы позволите мне быть искренним?

– О чем речь, мастер.