Посол на подмене

– Не вы, а я, – меланхолично поправил Астор, который тоже не любил многолюдных сборищ, а в последнее время так вообще питал к ним ненависть. – Согласно личной просьбе чери Транта я сегодня и локтями толкаюсь, и ноги оттаптываю, и напитки проливаю. А син Яр на входе вместе со своими подчиненными помогает людям с галлюцинациями, которым кажется совсем иное, отдохнуть до конца вечера на воздухе и восстановить зрение.

– Сурово, – заметил парень. – Но я постараюсь вести себя ничуть не хуже предшественников.

– Вот так точно не надо, – поморщился министр. – Пять поединков мастерства и один поединок доблести – это много даже для меня, хотя я считаюсь одним из лучших фехтовальщиков фиолетовой династии.

– Извините, – счел необходимым сказать Ник. – Наверное, это был просто неудачный для посла день.

– Неудачным он стал для меня, а для Орэта был очень даже веселый, особенно после восьмого бокала.

– Я не пью.

– Ага-ага, – покивал Астор со скептическим видом. С мартнаильцами посол тоже не пил, только дегустировал. Он не пьянеет – это вернее. Но не скажешь же такого вслух? Придется тогда объяснять, откуда ему известно о пьянке с вампирами. Министр тяжело вздохнул, не зная, чего ожидать от сегодняшнего вечера. Как назло, чери Трант решил собрать как можно больше народа, чтобы все увидели лицо посла, запомнили и постарались обходить за километр. Традиции традициями, но ситуация с Белавией требовала непопулярных и диктаторских мер, надо было искать компромисс между интересами государства и правами народа. Хотят поединок – получат, пусть и не с интересующей их персоной. Проблема в том, что всем и каждому не разъяснишь различия и тонкости менталитета. Как белавские послы приезжают в заблуждении, что в тариманском обществе можно вести себя привычным образом, так и местные обыватели подходят к ним со своими понятиями. А крайним всегда остается министр иностранных дел. Что-то он в последнее время и шпионом, и экскурсоводом, и переводчиком, и компаньоном, и бретером подрабатывает. Впору просить прибавку к жалованью.

– Фин Астор, а кто вообще из присутствующих знает белавский? – поинтересовался Никоэль.

– Чери Лаврет, например, наш министр финансов. Вон он, в кресле возле окна сидит, – указал несчастный тариманец.

– Я могу идти знакомиться? Раньше начну – раньше закончу.

– Лучше сначала остальных обойдите, они для вас не так важны. Все равно имена забудете.

– Не забуду, – уверенно заявил парень, знающий возможности своей памяти.

– Поверил бы, если бы вы были тариманцем, с детства готовящимся к Обретению, но… – не договорил министр, поняв, что сильно расслабился. Этак он сам до дуэли договорится. Чуть опосредованно посла склеротиком не назвал! С ним, конечно, общаться комфортнее, чем с предшественником, но сие же не означает, что за языком можно не следить.

Несмотря на опасения спутника, Ник не обиделся. Гораздо больше его заинтересовал странный термин, которого он раньше не слышал.

– А что за Обретение? – спросил он. – Нечто важное?

– Не для вас. Это ритуал, когда свободные мурчианы оценивают подростка в качестве потенциального друга и хозяина, делают выбор и устанавливают связь. Или не устанавливают. К сожалению, процентов тридцать оказываются по каким-то причинам недостойными.

– Или им просто не хватает свободных котят?

– Если бы. Каждый год после Обретения остаются три-четыре малыша, обреченных погибнуть через несколько месяцев, так и не связав ни с кем свою судьбу. А в начале этой весны вообще пятеро остались доживать свой век во дворце.

– А если им предложить выбор из отвергнутых в другие годы людей? – проникся проблемой Ник, которому стало жаль обреченных зверей.

– Бесполезно. Сразу после исполнения восемнадцати лет происходят необратимые изменения в магической структуре организма. Оптимальный возраст для Обретения – с семнадцати до восемнадцати, не позже. Причем и тело и мозг должны быть готовы к этому, хилый или глупый погибнет, не сумев воспринять ни энергию, ни поток информации. К тому же в процессе самого ритуала очень трудно шесть часов провести абсолютно неподвижно, в одной позе, пока мурчиана подсоединяется к каналам. При срыве ритуал, конечно, можно повторить, но в итоге чаще всего оказывается, что нескольким подросткам в год не удается перетерпеть до конца, котенок отворачивается от неудачника и обращает взгляд в сторону более достойного и терпеливого, лишь бы характер был похож.

– Астор, что это ты разоткровенничался? – послышался откуда-то сбоку вопрос, заданный вкрадчивым тоном на тариманском.

– Это разве секретная информация? – разобрал парень ответ.

– Нет, если и этот посол скоропостижно скончается. Ты не забыл, что мирный договор пока под угрозой?

– Ксантар, не будь пессимистом.

– Я им и не был… еще три посла назад. А теперь лучше просто поводи молодого человека за ручку по залу и напичкай его голову именами, которые он все равно не запомнит.

– Так и сделаю. И начну, пожалуй, с тебя.

– Меня представлять необязательно. Тайная канцелярия должна быть тайной, хотя бы для иностранцев, – усмехнулся Ксантар.