Посол Урус-Шайтана. Фирман султана

— Смотрю — осталась татарочка в одних цветастых шёлковых шароварах… Ох, Езус!.. А как только я открыл и второй глаз, она уж успела…

Звенигора не разобрал, что там «уж успела» татарочка, но по тому, какой громовой раскат хохота пронёсся над толпой, стало ясно, что пан Мартын весёлым словом и шуткой сумел полонить казацкие сердца.

В комнате войсковой канцелярии Звенигору встретил сам Серко. Арсен впервые видел кошевого таким взволнованным и возбуждённым. Старый атаман раскрыл объятия и, не позволяя младшему поклониться по старинному казацкому обычаю до земли, прижал его к груди.

— Ты все-таки вернулся! Слава богу! А я уже и не надеялся увидеть тебя живым и тяжкий грех держал на своей душе…

— Вернулся, батько, но, к сожалению, без вашего брата. Не нашёл…

Серко усадил Арсена напротив себя. Вздохнул.

— Вижу. Если б нашёл, вместе с ним прибыл… Значит, не доведётся бедняге умереть на родной земле… Однако ты не даром там побывал: сослужил службу родной матери — Украине и всему Кошу Запорожскому. Твоя весть о походе Ибрагима-паши на Чигирин помогла нам подготовиться к встрече и успешно отбить нападение… Напрасно Ибрагим-паша и хан Селим-Гирей три недели беспрестанно штурмовали Чигирин. Помногу раз на день бросали они свои войска на приступ, вели подкопы и закладывали под стены города пороховые мины — ничто им не помогло! Чигирин выстоял, а Ибрагим-паша с Селим-Гиреем бесславно отступили… Да и мы здесь, в Понизовье, тоже не сидели сложа руки — совершали набеги на татарские улусы, громили турецкие переправы через Буг, подстерегали на Муравской дороге и разоряли вражеские обозы с припасами… Во всем этом есть и твоя доля! Вовремя получить предупреждение о замыслах врага — это уже наполовину выиграть сражение!

— Рад твоим словам, батько, — скромно ответил Звенигора. — Но то — дело прошлое… Турки не оставили намерения завладеть Украиной. Султан Магомет снова готовит поход. Более грозный, чем в прошлом году!

Серко внимательно посмотрел на казака.

— Сведения у тебя надёжные?

— Да. Мне удалось вместе с друзьями-болгарами раздобыть султанский фирман. — С этими словами Арсен вытащил из-за пазухи твёрдый свиток пергамента и подал его кошевому.

Серко развернул желтоватый лист, покрытый узорчатым турецким письмом, прижал его ладонями к столу. Долго всматривался в строчки.

— О чем пишет султан?

Звенигора прочитал фирман и перевёл слово в слово. Серко слушал молча. На его высоком загорелом лбу легла между бровями глубокая морщина. Наверно, кошевого глубоко потрясло услышанное, но он не хотел показать это. Мужественное лицо Серко, которому так подходили густые длинные усы, подковой охватившие чисто выбритый крутой подбородок, оставалось непроницаемым.

Некоторое время он молчал. Свернув свиток, Арсен смотрел на кошевого и старался отгадать его мысли и чувства.

— Так вот оно как, — наконец тихо промолвил Серко. — Значит, этим летом не менее двухсот тысяч турок и татар будут топтать наши степи, жечь села и хутора, разрушать города… А кто может сказать, скольких наших людей они убьют, искалечат, потянут в нечестивую магометанскую неволю!.. Бедная моя Украина, чем ты провинилась перед богом, что он насылает на тебя напасть за напастью! Сколько горя уже ты познала и сколько ещё падёт его на твою голову!.. Вот уже ровно сорок лет, со времён гетмана Якова Острянина, я не выпускаю сабли из рук… Походы великого Богдана… Булава Винницкого полковника… Кошевой славного Низового товариства… Непрерывные войны с татарами… Начинаю чувствовать, что не те уже силы у меня. Слабеет зрение, медленнее бьётся сердце… Боже! Ниспошли на меня свою благодать: сохрани в моих руках силу ровно настолько, чтобы отвести от моей любимой отчизны опасность, а глазам сбереги зоркость, чтобы мог я увидеть, как побежит Кара-Мустафа с остатками своего войска с земли нашей! А потом хоть и упокой мя, господи!