Посольская школа. Душа Сокола

А если “сдохнут”? Без навыков и знаний, без какого-либо желания воевать, много ли шансов выжить? Лина Хельда придумала бы, что предложить Дартмунду взамен мальчишек. Деньги, расположение Кеннета, информацию. Но у меня ничего из этого нет. Есть только старший Гвидичи и аромат мяты, исходящий от него. А ещё наша с ним сделка. Помощь в обмен на ужин.

— А если не трогать заговор диких? — предложила я. — Неужели нет другого способа остудил пыл короля? Вы ведь теперь хранитель источника магии. Неужели Его Величеству этого недостаточно?

Улыбка Франко стала загадочной. Я чуть не захлебнулась вдохом, пытаясь разгадать, что он почувствовал. Странный букет. Полынь пополам с тигровой лилией. Какой-то новый для меня оттенок удивления.

— Однако, — цокнул он языком и взял хрустящую булочку с подноса.

Разломил её, намазал маслом. Мята прорезалась вслед за полынью, а потом аромат, с которым я ничего не спутаю. Жжёный сахар. Первый тревожный звоночек. Если желание Франко разгорится, мне нужно бежать со всех ног. Что привлекло его в вопросе об источнике? Неужели вспомнил договор на ужин и решил изменить условия? Тогда всплеск похоти объясним. Мужчине достаточно представить себя в постели с женщиной, чтобы тело отозвалось на мысли.

— Обычному мужчине — да, вы правы, — он откусил булочку и пару мгновений молча жевал. — Но я половину жизни тренирую самоконтроль. Ничего вам в моём доме не угрожает. Меньше всего мне нужно принуждать вас к близости силой. Нет радости в такой победе над женщиной. Обычаи Клана Смерти неправильные. Договорные браки, “стерпится — слюбится”. Если жена не выбрала мужа, семьи не получится. Будет тюрьма с надзирателем, камера приговорённой к казни мученицы, но не прочный союз. Я хочу, чтобы дома меня ждали. Я мечтаю, чтобы мы благоухали мятой вместе. А потому больше никаких сделок не будет. Мы поужинаем, я провожу вас до крыльца школы и отправлюсь к Дартмунду. Не знаю, что выйдет из его сознания во время вмешательства. Посмотрю, будет ли война или хватит мирного варианта. Не забивайте себе голову. Считайте, что проблемы с Холлардом Дженксом больше нет.

Я ждала, когда моя гордость поднимет голову. Недавно говорила Франко, что решу свои проблемы сама, но стоило ему взять на себя разговор с королём, как от сердца отлегло. Стало тепло и спокойно, будто вопрос и правда уже решён. Больно только, что не тем мужчиной, за которого я собиралась замуж.

Ричи от моих переживаний отмахнулся. Потому что я не мать Кондра и Дайса. Мне не должно быть до них дела. Он не понял, что для меня они по-настоящему важны. И поймёт ли? Разделит ли мои мечты и планы, когда мы поженимся? Или превратится в тюремного надзирателя?

На секунду стало интересно, как повёл бы себя Сокол, если бы я была невестой старшего Гвидичи?

“А ты не невеста, — напомнил противный внутренний голос. — Браслет на Малии. Тебе достались серьги, потому что Ричи не тренировал самоконтроль, а тащил в постель всех симпатичных женщин, что встречались на его пути”.

Я зажмурилась, не желая показывать свои ревнивые мысли Франко. Будто можно было так легко выбросить их из головы.

“Мужчинам нужно прощать их маленькие слабости”, — учила посудомойка моих воспитанниц.

Почему-то мне казалось, что Франко ничего прощать бы не пришлось. От него даже жжённым сахаром практически никогда не пахло.

“Хватит”, — приказала я себе и снова посмотрела на кролика.

Пора его есть, чтобы не обижать хозяина дома.

— Приятного аппетита, — пожелал мне сильнейший маг. — И я повторю, вам нечего бояться. Стыдно признаться, но я тот ещё “книжный мальчик”. До пятнадцати отношения с девушками не клеились из-за дара. Потом были своенравные ведьмы, независимые элезийки. Я ведь не лгал вам, когда в образе Марко Ведари рассказывал, что изучал строение женского тела по учебнику анатомии. К тридцати пяти мои познания ушли не намного дальше. Так что это я вас боюсь. И до свадьбы вряд ли осмелюсь показать свою спальню.

Я покраснела в одно мгновение. Запылали, кажется, даже кончики ушей.

Его спальню я видела. В трактире. Когда Франко отпаивал меня чаем с травами и успокаивал после измены Сокола.

“И никаких неприличных намёков”, — вспомнила я.

Если не считать мороков, старший Гвидичи всегда был сдержан и спокоен. Я чувствовала себя в безопасности наедине с ним. Тогда и сейчас. Возможно, из-за своего дара, потому что читала эмоции мужчины и понимала — вреда он мне не причинит. Не делают больно, когда так влюблены.

“Ему тридцать пять и он не спал с женщиной. Не хочет делать это до свадьбы”.

Сложно представить что-то настолько же романтичное. От девушек ждут целомудрия по умолчанию. Подумаешь, сохранила себя для мужа. Велика ли заслуга?

“Мужчины устроены по-другому, — вздыхала одна из папиных родственниц. — Им нужна женская ласка, они не умеют держать себя в руках”.

Видимо, не все.

— Это очень мило, лин Гвидичи, — с трудом нашла я подходящие моменту слова.