Посольская школа. Душа Сокола

— Не девять, а чуть меньше, — для начала поправил его Магнус. — Других сбережений у меня нет, а свадьбу я хочу сам организовать, как велят традиции. Я давно откладывал монету за монетой. Оружие для тебя, учителя магии, инструкторы стоили дорого. Но ты слишком быстро вырос, мой мальчик. Начал брать заказы и сам за себя платил. Сначала за меч, потом за артефакты, редкие книги. Я гордился и продолжал копить. Боялся, что когда-нибудь тебя принесут с поля боя на пропитанной кровью холстине, и мне не хватит золота на лекарей.

Я вспомнила обескровленное лицо Ричи после его битвы в Трезде. Тогда он выжил благодаря стараниям Этана и Бояны. Но воины клана часто бывают в шаге от смерти. Почему я не задумывалась над тем, что однажды Кеннет Делири снова отправит своего лучшего убийцу на задание, с которого тот может и не вернуться?

— Я решил, что больше не буду брать заказы, — тихо ответил Сокол. — Хоть короля попросят убить, хоть всех его министров. Я дал тебе слово, отец, и я его сдержу. Зачем деньги? Давай тебе новый дом построим. А то крышу пора перекрывать, двери рассохлись, ставни скрипят.

— Нет, — покачал головой Магнус. — Мой дом стар, как я, и нам много не нужно. Не отказывайся от золота, пожалуйста. Я так рад, что ты полюбил Амелию, что заговорил о семье. Детям нужен отец, помнишь? Живой и здоровый. Ты хороший маг, один из лучших в клане. На деньги можно купить лицензию и ставить стационарные порталы в любом королевстве. Дело своё открыть, зажить тихой, спокойной жизнью. Как ты мечтал.

— Кеннет Делири меня не отпустит, — пробормотал Ричи и надолго замолчал.

Я боялась пошевелиться, чтобы не упустить ни одного оттенка эмоций. В тишине они “звучали” особенно ярко. Мужчины думали и переживали. Пласты сомнений внутри двигались, как материки на карте. Разбивались друг о друга, рождая горы и провалы.

— Мне придётся учиться, — наконец, заговорил лучший убийца клана. — Боевая магия почти не пригодна в быту, деньги платят за другое. Искать помощников, открывать кабинет в Фитоллии.

Магнус кивал, и даже мой отец положил руки на стол, неотрывно глядя на будущего зятя.

— Но я согласен, что с прежней жизнью нужно закончить. Амелия достойна большего, чем обычный головорез. Пусть и с приставкой “лучший”.

Я прятала взгляд от смущения. То, на что Ричи был готов ради меня — практически подвиг. И пусть глава клана хоть лопнет от злости, ему придётся искать другого убийцу в свой ближний круг. Фредерико Гвидичи тоже достоин большего, чем участь вечного охранника семьи Делири.

— Тебе станет скучно на второй месяц такой жизни, — скривился лин Витт. — Потянет на приключения и обратно в бой. Прости, но я не верю, что ты уберёшь меч в ножны навсегда.

— Люди меняются, — осторожно ответил Сокол. — Даже такие пропащие, как я.

— Неужели? — отец вскинул брови. В букет эмоций словно кто-то бросил горсть корицы. Я никогда не понимала, почему у разочарования такой странный вкус. — Не давай пустых обещаний, пожалуйста. Свою сущность бабника ты переломить не смог. Впереди суд чести и разбирательства с Малией. Они серьёзно осложняют подготовку к свадьбе. Мы с твоим отцом посовещались и решили отложить официальное объявление о помолвке на три месяца. Пусть в клане забудут о скандале. Хотя бы перестанут так активно обсуждать. Ты знаешь, что Малия не может сидеть в подвале кланового дома молча? Требует, чтобы пришёл жених и выпустил её оттуда. А до тебя по клановой связи не достучаться. Дежурные волосы на голове рвут. Магнуса дёргали вопросами, что делать.

— Я разберусь с дисциплиной в том отряде, — холодно пообещал Сокол. — Больше вас не побеспокоят. Доказательства, что я не был первым мужчиной у Малии, уже есть. До заседания суда меньше недели. Она уйдёт оттуда с позором.

— А если старейшины всё-таки вынесут приговор не в твою пользу, то сядет по обвинению в шпионаже? Таков твой план?

Я вздрогнула и закрылась от эмоций. Слишком сильными стали. Да, мужчины давили их в себе, не давали выплеснуться наружу, но дар нюхача позволял их чувствовать.

Теперь я понимала, чего стоило моему отцу дать согласие на свадьбу. Как его разрывало изнутри от желания выставить за дверь “наглого Соколёнка”. Но я любила Ричи. Призналась в этом Магнусу, разрешила ему пуститься в уговоры, и отец уступил. Ради меня.

— Нет, обвинения в шпионаже абсурдны, — не стал лгать лучший убийца. — Я придумал их лишь для того, чтобы арестовать друзей её брата и выяснить, с кем она спала. Если на допросе истинный виновник сознается, я предъявлю его старейшинам. Всё кончится тихо и счастливо. Да, я мечтаю удавить её своими руками, но по-настоящему вредить не намерен. Нет удовольствия в том, чтобы воевать с женщиной.

— Тогда я желаю тебе удачи, — медленно проговорил отец и счёл вопрос закрытым.