Посольская школа. Невеста Сокола

– Получилось, – кивнул глава клана. – Я арестовал её, заковал в браслеты из нейрина и посадил в темницу под дворцом. Верховная собирает Совет Первых, чтобы исключить из него Ведану и отправить свою сестру по кругу под суд. Она поверила тебе. И, что нехарактерно для ведьмы, практически без лишних вопросов.

– Венца правды-то нет, – осторожно улыбнулся Сокол.

– Да, это затрудняет допросы, – Кеннет сел в кресло возле стола и вытянул ноги. – С твоей же подачи Верховная уверена, что именно Веда его украла. Ей больше, чем кому либо, выгодно его отсутствие. Без древнего артефакта тёмных однозначно обвинить Рыжую в предательстве и вынести смертный приговор будет сложно.

– А Стана настроена на казнь?

– Да, – глава клана поджал губы. – И здесь начинается самое интересное. Садись, не стой столбом, у меня шея болит смотреть на тебя снизу вверх.

Сокол повиновался, и Кеннет продолжил:

– Двадцать лет назад случилось так, что Стана потеряла способность самостоятельно пополнять магический резерв. Она до сих пор получает энергию для колдовства от своих сестёр Виры и Веданы. И если Рыжую казнить, то круг распадётся, а Верховная ведьма станет беспомощнее младенца. Вычерпает резерв двумя-тремя заклинаниями и всё. До свидания. Представляешь, насколько быстро закончится поединок за власть? Тот самый, официальный, после которого у Фитоллии появится другой правитель. Кто? Да кто угодно. Скрева, Лианна. Да хоть Бояна или Велена, если они успеют собрать круг. Понимаешь теперь, какую кашу заварил?

– Не скажу, что сильно расстроен, – усмехнулся убийца.

Глава клана поддержал его улыбкой.

– Вижу. И тоже не очень-то верю, что Стана захочет терять власть ради сурового наказания для Веданы. Найдёт лазейку, чтобы оставить её в живых. Или снова заменит одну ведьму в круге на другую. Остановить сердце на несколько мгновений она вполне в состоянии. Теперь к нашим проблемам. Я пока не могу вернуть во дворец Пруста. Придумал ему тяжёлое ранение, чтобы закончить историю с Марко Ведари. Она сейчас важнее. Ведана под стражей, за дикими следят. А вот если мы упустим Франко под личиной студента, то и с направлением главного удара не угадаем. Сомневаюсь, что сильнейший маг пляшет под дудку Дартмунда. Скорее всего, там личный интерес. И замыкается он на Верховной ведьме. Так что собирайся обратно в Бессалию.

– Понял, лин Делири, – ответил Сокол. – Что сказать Прусту, когда он приедет в трактир с другом Марко Ведари? Разведчик настаивал, что письмо диких к Ведане – фальшивка. А я, выходит, опроверг его мнение.

– Ничего не говори, – припечатал Кеннет Делири. – С желанием Пруста выгородить Рыжую я сам разберусь.

– Хорошо, – поклонился Сокол.

Глава 23. Женские склоки (пока так)

Поспать почти не удалось, так что настроение на утро у меня было как раз таким, как нужно, чтобы разобраться с Малией. Дети почувствовали это с первого крика “подъём”. Неплохо получилось, почти как у отца. Ни у кого даже язык не повернулся попросить ещё пять минуточек. Старшие помогли младшим умыться, воспитательницы одели и повели всех на завтрак. Овсяную кашу никто не любил, но съели всё, потому что потом каждому достался бутерброд с сыром и сладкое яблоко. После завтрака Елена забрала малышей на подготовительные занятия, а те, кому возраст позволял, отправились на первые уроки в школе под моим чутким присмотром. Дети работников посольства пришли минута в минуту, мои воспитанники к ним присоединились, и Хорс начал лекцию. Я недолго постояла под дверью, вслушиваясь в спокойный голос мастера, напитываясь его уверенностью, а потом дала себе мысленную оплеуху и отправилась на кухню.

Сара делала заготовки для обеда во дворе – чистила картошку и напевала под нос весёлую песенку про солдата и его пастушку. Так что я ещё раз вознесла молитву предкам за моё утреннее везение. Малия осталась на кухне одна. Отмывала котёл от каши и и шипела под нос ругательства.

– У нас в школе не выражаются, – холодно напомнила я. – Вокруг дети, если вы не заметили.

– Вокруг сковородки и сотейники, – фыркнула тётя Лирса и обвела взглядом заваленный посудой стол у мойки. – При детях я не ругаюсь. Не дура, знаете ли.

– С этим я бы поспорила, – я сложила руки на груди.

– Что? – она перекрыла воду, отложила котёл и вытерла руки об передник, оборачиваясь ко мне. – Вы не с той ноги сегодня встали, лина Амелия?

Я поморщилась от тона, с каким он ко мне обратились. Надо же было так произнести уважительное “лина Амелия”, что между строк читались все возможные и невозможные оскорбления.

– А я не ложилась, дорогая Малия, – я улыбнулась, и от напряжения скулы свело. – Угадаете, почему? Впрочем, не стоит. Я сама скажу. Какая-то не очень умная особа решила научить моих воспитанниц, как правильно жить. Подсказала Мисе соблазнить жениха, представляете?

– А жених отказался нести ответственность? – работница вскинула брови. – Так в чём проблема? Отправьте Мису к старейшинам.