Посольство

- Мне одному. Ладно?

- Ладно.

Они повернули обратно.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Даннинджер расхаживал у дверей, массируя ноющую кисть руки, и тихо ругался. После ночи, проведенной на стуле, все тело ломило. Но эта тварь расслабиться не позволяла ни на миг. Он и сейчас дергается, стараясь выпутаться и развязать веревки, которыми его прикрутили к дивану. Если это ему удастся - в посольстве появится новый покойник. Дикий зверь. Даннинджеру он напоминал давний детский сон: будто бы он оказался заперт в клетке с диким кабаном, и тот идет на него, уставя клыки и помаргивая свирепыми маленькими глазками, и некуда убежать от него, и ноги скользят по цементному полу, залитому лужами жидкого навоза.

Морской пехотинец, дежуривший в комнате, тоже поглядывал на Кестена с опаской - природа не поскупилась, его хватило бы на троих средних мужчин. Здоровеннейший мужик и в отличной форме. Каким чудом капралу удалось его удержать, Даннинджер до сих пор не понимал. Лицо Кестена было в крови, мундир разорван - Даннинджер вырвал полковничьи знаки различия "с мясом" и глаз с него нельзя спускать ни на минуту. Даннинджер хотел прострелить ему руку, чтоб немного успокоить, но мистер Шеннон не позволил.

В довершение неприятностей трое морских пехотинцев не явились на смену - оказалось, у них пищевое отравление: сожрали что-то не то. Людей для охраны взять негде, и потому он промолчал и не поправил Шеннона, когда тот доложил послу, что к Горенко приставлено двое. Горенко-то никуда не денет ся, а эта зверюга, того и гляди, выкинет какой-нибудь фор-тель. Даннинджер хотел сначала, чтобы его держали в цоколе, но ничего из этого не вышло - в коридоре он начал так отчаянно отбиваться, что пришлось, скрутив, запихнуть его в грузовой лифт и доставить сюда. Мистер Шеннон тоже считает, что место выбрали неудачное - слишком близко к кабинетам, а ведь про него никто не должен был знать, крутись как знаешь. Однако делать нечего.

В этой комнате хранили магнитофонные пленки, а, кроме того, охранники приходили сюда, чтобы помыться и пере-дохнуть. Одну стену занимали высокие стальные шкафы, в угол был вмонтирован умывальник. Стальные ставни на окнах были закрыты, а у другой стены под четырьмя вырезанными из "Плейбоя" голыми красотками стояла кожаная кушетка без спинки. К этой-то кушетке и был привязан Кестен. Пол в комнате был цементный.

Какой-то лязг заставил Даннинджера резко обернуться. Кестен, сумев высвободить ногу, лягнул её стул.

- Тихо, ты!.. - морячок вскочил.

Кестен, приподнявшись, пытался высвободить руки, прикрученные по бокам кушетки. Внезапно он перестал молотить ногой в воздухе, лицо его побагровело, он закашлялся, судо-рожно хватал воздух ртом, и Даннинджер шагнул к нему, чтобы поддержать голову. Кестен сумел наконец справиться с дыханием, сплюнул кровь и осел на руки Даннинджеру.

- Надо его развязать, а то ещё задохнется блевотиной. Тащи его к раковине.

Вытащив пистолет, он следил, как охранник, став на колени, развязывает узлы. Поднявшись с кушетки, Кестен головой вперед бросился к умывальнику и склонился над раковиной, сотрясаясь всем телом от судорожных приступов рвоты, хрипя и отплевываясь. Потом до отказа раскрутил кран, сунул голову под хлещущую струю, стал ловить её ртом. Ох-ранник не спускал с него глаз. В это время в дверь посту-чали.

- Кто? - отозвался Даннинджер.

- Гэлахан, сэр. Дежурный охранник.

- В чем дело?

- Я сменяюсь через пятнадцать минут, сэр. Надо позвонить и вызвать сержанта.

- Это зачем? - нетерпеливо спросил Даннинджер.

- Таков порядок, сэр, - в комнате не было телефона, и, пока к ним не проведут кабель аварийной связи, звонить при-ходится из кабинета в соседнем коридоре.

- Это никуда не годится, Гэлахан, ты не должен покидать свой пост.

- Я выполняю приказ капитана Брейди, сэр.

- Вот что, парень, я отвечаю за охрану, и мне плевать на капитана Брейди.

Гэлахан заспорил, и Даннинджер устало подошел к дверям, отметив машинально на слух, что звук льющейся воды стал другим. Потом он услышал, как вскрикнул охранник, что-то звякнуло об пол. Даннинджер круто обернулся - Кестен боролся с охранником, успевшим схватить его за ворот. Кестен держал у самого его горла осколок стекла - овальное небольшое зеркало над умывальником было разбито. Даннинджер поднял револьвер, но Кестен прикрылся охранником - одна рука у того уже кровоточила.

- Открывай! - прошипел Кестен и, обращаясь к охраннику: - Шевели ногами!

Тот сделал несколько шагов к двери. Даннинджер медленно передвинулся, держа их на прицеле.

- Брось оружие! - сказал Кестен.

- Пошел ты...

- На счет "три" не бросишь - перережу глотку твоему морячку. Раз...

- Ты же все равно не выберешься отсюда!

- Два...

- Не дури, Кестен, добром это не кончится, - Даннинджер чувствовал, как на лбу у него выступила испарина, и видел, как пульсирует жилка на шее охранника. Он бросил пистолет.

- Откинь подальше.

Даннинджер носком башмака отшвырнул пистолет, и тот отлетел под ноги охраннику.

- Ну так, мистер Даннинджер, я пошел звонить сержанту, - послышалось из коридора.