Посольство в преисподнюю

Через луну после коронации страна уже чувствовала на пульсе твердую руку нового царя. Народ получил некоторые послабления, особенно те, кто занимался ремеслами. Это сулило существенное увеличение податей, поступающих в казну. Был наведен порядок во многих других государственных делах. Усилена армия, существенно увеличено содержание офицерского корпуса, сразу же и безоговорочно ставшего на сторону нового царя. А поддержка армии гарантировала ему выполнение всех далеко идущих планов.

И сам Пели был не промах, но в сочетании с преданным ему главным советником Хутрапом, показывающим себя исключительно умелым политиком и финансистом, он стал во сто крат сильней. Для выплаты армии и возврата долгов нужны были деньги, и Хутрап с помощью жрецов, «безвозмездно и добровольно» передавших в царскую казну огромную сумму, решил этот вопрос.

Все прошедшие после коронации Пели дни Хутрап был настолько чудовищно загружен государственными делами, что не мог выкроить ни мига, чтобы встретиться с сопровождающими его бывший караван людьми, все это время находившимися во дворце, принадлежащем Хутрапу, в котором он сам не появился ни разу. И только теперь впервые представилась возможность, вернее сказать, созрела необходимость встретиться.

Вечером скандинава и Набонасара пригласили пройти в резиденцию Пели. Рабы проводили их в рабочий кабинет царя. За круглым столиком на удобных табуретах с подлокотниками, что-то обсуждая и потягивая легкое вино, сидели Пели и Хутрап. Скандинав и Набонасар поклонились и остановились у порога. Завидев их, Хутрап встал с места и вышел навстречу. Схватив под руки, он потащил их к царю и усадил на стоявшие у столика другие два табурета. Пели, хотя и видел Скандинава и Набонасара раньше, но только один раз, когда они сопроводили Хутрапа к нему сразу после прибытия, и теперь с любопытством рассматривал их.

Потекла непринужденная беседа, в которой постепенно акценты сместились на пережитые дорожные приключения.

– Может, теперь посвятишь нас в эту непонятную историю с завещанием? – спросил скандинав.

Хутрап поудобнее устроился на мягком табурете. Пели же заулыбался.

– Видишь ли, – начал Хутрап, – эту историю придумали в свое время мы вдвоем, – он кивнул на Пели, – а помог нам Абиратташ, верховный жрец бога Мардука, в Вавилоне. Да и ты ко всему этому руку приложил… И Энпилухану, и жрецам богини Пиненкир, и аккадскому царю Нарамсину было известно, кто я такой и какую роль играю при достопочтенном Пели, являясь его первым советником. Поэтому именно я отправился за завещанием.

– Которое затем собственноручно отдал этой Энинрис, оказавшейся Иранной, – вклинился скандинав, – вот только как вы затем подменили его?

– Не перебивай, – остановил его Хутрап, – не все так просто. Дело в том, что мы не везли с собой завещание.

– Как это не везли? Что же мы тогда везли? – удивился уже Набонасар.

– Было заранее известно, что за завещанием будут охотиться все его противники, – Хутрап кивнул на Пели, – и постараются любыми способами раздобыть его. С этой целью они приставят ко мне своих людей, которые будут наблюдать за мной и искать, где я его прячу. Во всем большом караване я мог рассчитывать только на четырех человек. На вас двоих и молодых жрецов. Только про вас было точно известно, что вы не засланы ни аккадцами, ни кем бы то ни было еще. А под видом завещания мы везли одно из последних невскрытых обычных писем старого царя Элама. Именно за ним охотились все шпионы, не подозревая это.

– А как же истинное завещание?

– У меня достаточно преданных людей, – усмехнулся Пели, – его везли сначала по реке, затем присоединившись к большому каравану по морю двое моих слуг. Пришлось рискнуть, а что делать? Главное было то, что их никто не искал, все внимание было обращено на вас.

– Но ведь это было очень опасно для тебя! Ты ведь понимал это? – спросил скандинав, глядя на Хутрапа.