Посольство в преисподнюю

Этим днем добраться до Ниппура так и не удалось. Несмотря на то, что пережитые волнения заставляли людей желать поскорее добраться до города и ступить там на надежную земную твердь, ночь приближалась все же быстрее. Сказалась незапланированная остановка, связанная с нападением аморейского колдуна. И хотя до города было уже недалеко, плыть дальше было нельзя. Предстояла еще одна ночевка на берегу. Так как аморейские всадники были на левом берегу реки, остановку сделали на правом. Опять по окрестным холмам были расставлены караулы. А едва ночь вступила в свои права, как небо в стороне города озарилось кроваво-красными сполохами. Все в лагере встревожились. А вскоре ветерок, дующий от города, принес запах гари. Стало совершенно понятно, что горит что-то или в самом городе, или возле него. Набонасар удвоил караулы. Всю ночь по окрестным холмам шла перекличка караульных, но и без этого почти никто не сомкнул глаз. Под утро караульные задержали четырех всадников. Те требовали допустить их к Хутрапу. Посол приказал немедленно доставить их к нему.

В шатре, куда привели всадников, у небольшого походного столика сидел сам посол с мечом на поясе. Меч его подчеркивал значимость и особый статус хозяина. Ножны его были украшены золотой вышивкой, в которую вставлены драгоценные камни. Самого клинка не было видно, но довольно толстая рукоять из слоновой кости, как раз по большой руке хозяина, была покрыта резьбой и венчалась большим, просто огромным, ограненным драгоценным камнем редкого черного цвета с мелькающими в нем золотистыми искорками.

Сбоку от посла на скамеечке присел начальник охраны каравана Набонасар. У стены за спиной посла присел скандинав, сбоку от которого находились неизменные жрецы-телохранители Шамши и Бурна, всегда имеющие свежий вид, неизвестно когда и как высыпающиеся, хотя никто не видел их спящими. За небольшой тканевой перегородкой, свисающей с потолка, спала Энинрис, но ее не стали будить, она не мешала своим присутствием.

– Я Шутрук, – быстро заговорил один из приехавших, – я помощник Аратты, старшины купцов Элама в Ниппуре, и принес плохие вести из города. На нас напали амореи. Кто знает, откуда они взялись и сколько их. Однако они вероломно сумели пробраться через городскую стену, перебили охрану ворот, открыли их и вторглись в пределы города. Он горит. Правитель города убит…

Хутрап встревоженно переглянулся с Набонасаром.

– А почему сам Аратта не приехал сюда? – спросил посол.

– Он тяжело ранен и не может передвигаться. Амореи не делают различий между иностранцами и жителями Ниппура. Грабят всех подряд, – отвечал Шутрук, – Аратта просил передать, что после вашего отплытия пришел приказ из Вавилона – царь приказывает вам вернуться назад. Во многих землях стало слишком беспокойно. Его дары могут быть потеряны вследствие этого.

– Вы захватили с собой приказ? – спросил Хутрап.

– Нет, не было времени. Да и уцелел ли он в огне? Ведь дом Аратты также подожжен. Самого старшину купцов на носилках отнесли на корабль, и он отплыл вниз по течению. А мне приказал найти вас и передать приказ царя – возвращайтесь.

– Что он еще просил сказать? – спросил Набонасар.

– Больше ничего, господин, – ответил Шутрук,– было темно, все торопились. Нам с трудом удалось выскользнуть из города. Мы помчались по правому берегу, и не знаю, что бы мы делали, если бы ваша стоянка была на противоположном берегу.

– Хорошо, можете идти, – отпустил их посол, – мы сейчас примем решение.

Шутрук молча поклонился и, не оборачиваясь, попятился назад, пока спиной не уткнулся в своих трех товарищей.

– Воля царя должна быть выполнена в любом случае, – сказал он, глядя в глаза послу, – именно это сказал в последний момент царь.

– Какой царь? – переспросил его Набонасар.

Взглянув на него, Шутрук ничего не сказал, поклонился и, бросив какое-то короткое слово бывшим с ним людям, направился к выходу. Однако не успел Шутрук с товарищами сделать и трех шагов, как их остановил вопрос Хутрапа.

– Где то, что Аратта должен был передать вам для меня?

Все четверо прибывших, остановившись у порога, повернулись к послу лицом.

Возникла пауза. Прибывшие с недоумением глядели друг на друга.

– Он ничего не передавал…– запинаясь от неожиданности, сказал, наконец, Шутрук.

– Совсем ничего? – прищурился посол.

– Я же говорил, что он был ранен, поэтому не мог ничего сделать! – сделав пару шагов вперед, почти прокричал Шутрук.

– Как это ты сказал? – переспросил Хутрап, – воля царя должна быть выполнена в любом случае?

– Именно так он и сказал! – кивнул головой Шутрук.

– Что же ты не заканчиваешь? – спросил его Хутрап, – а окончание следующее: даже если это несет смерть тысячам! Это же любимое изречение Нарамсина, царя Аккада!