Посольство в преисподнюю

Жители не выставляли постов охраны. Это значило, что они не боялись нападения со стороны ни людей, ни животных. И действительно, здесь не слышалось обычного тявканья шакалов и пронзительных криков гиен. Здесь не было комариного визга. И не видно и не слышно было ни одной птицы. Словно местность была заколдована наподобие той, что уже встречалась на пути каравана.

Скандинав вышел за околицу. Никто не препятствовал ему в этом. Сразу за крайними домами начинались поля, засеянные какой-то незнакомой ему культурой. Из земли ровными рядами вылезли небольшие зеленые ростки. А за полями все было закрыто легкой туманной дымкой.

Он направился в ее сторону. Выйдя за пределы полей, он быстро окунулся в туман, но не сбавил шаг. Вскоре перед глазами висела лишь молочная пелена, скрывшая все окрестные предметы. Скандинав долго шел вперед. Но вот ему показалось, что сбоку посветлело, обозначился разрыв в пелене. Он быстро направился в ту сторону. И… вышел из тумана практически в том же месте у полей, в котором и заходил в него. Стало понятно, что самостоятельные попытки выбраться отсюда без помощи местных жителей обречены на провал. Но вот только согласится ли вождь помочь ему?

Взглянув на солнце, скандинав удивленно покачал головой. Ему казалось, что он не много времени бродил в туманном молоке. Однако солнце было уже низко над горизонтом, в завершающей стадии дневного пути. Получалось, что он, незаметно для себя, почти полдня безрезультатно провел в блужданиях в тумане. Однако он совершенно не чувствовал себя уставшим. И голода особого не было. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом, а с уходом его последних лучей должна была проснуться деревня. Оставалось ждать совсем недолго. И скандинав присел на пригорке за околицей, решив здесь ожидать дальнейших событий. Его силуэт четко выделялся на фоне неба, и обладающим хорошим ночным зрением местным жителям не составит труда разглядеть его.

Едва услужливые слуги, сумерки, начали окутывать землю темным саваном, готовя приход истинной властительницы темноты и своей госпожи, ночи, две фигуры, одна повыше, другая пониже, прикрывая лица руками, защищая глаза от еще яркого для них света, направились от деревни в сторону пригорка.

В одной из них скандинав без труда узнал Кавра, второй же была Ильэ, знавшая его язык, переводчица.

– Нам надо поговорить, – сразу же, не убирая руки с глаз, сказала она, – только давай спустимся немного вниз, за пригорок, чтобы никто не увидел нас из деревни. Мы специально вышли рано, чтобы никто не смог помешать разговору.

Она прошла мимо, спускаясь с пригорка, и скандинав отчетливо увидел небольшой шрам под ее правым ухом. Он схватил ее за прохладную руку и повернул к себе.

– Мне было очень хорошо с тобой, – тихо сказал скандинав.

Она улыбнулась, убрала вторую руку с глаз, взглянула на него в узенькую щелочку сквозь густые ресницы и приложила ее к его губам.

– Молчи и просто слушай, – тихо сказала она, – Кавр мой брат. Мы не зря пришли к тебе. Но давай спустимся вниз.

И она, взяв скандинава за руку, быстро сбежала с пригорка, ведя его за собой, туда, где стоял ее брат, все еще закрывая глаза. Скандинав опустился на землю, наблюдая за ней. Ильэ что-то сказала брату, и они оба тоже сели, скрестив ноги. Некоторое время они сидели молча. Скандинав по-прежнему не выпускал ее прохладную руку из своей.

– Какой же ты горячий! – сказала она, – Я и не знала, что можно быть таким, и что это настолько хорошо!

– Ты необыкновенная девушка, – сказал скандинав, – я не встречал таких, как ты. Оставь свою деревню, идем со мной. Ты узнаешь много нового и неизведанного. И моя любовь всегда будет с тобой.

Она медленно убрала свою руку и тяжело вздохнула. Снова повисла длительная пауза.

Тем временем окончательно стемнело, и снова только луна была единственным источником, изливающим неяркий свет на далекую полосу тумана, пригорок и их троих, сидящих маленьким кружком на земле. Кавр и Ильэ открыли глаза.

– Это невозможно, – наконец тихо произнесла она, глядя в землю огромными глазами.

Кавр подозрительно переводил взгляд со скандинава на Ильэ, словно чувствуя, что между ними что-то происходит.

– Он ничего не знает, – опережая вопрос, готовый сорваться с губ скандинава, сказала она.

– Но почему невозможно? – удивился он.

И тут Кавр заговорил. Он говорил горячо и длинно. Скандинав пытался что-нибудь понять, но у него ничего не получилось. Он беспомощно взглянул на девушку. Она печально улыбнулась.

– Кавр решил, что тебе, такому большому и сильному, можно открыть нашу тайну. К тому же он чувствует мое отношение к тебе и надеется на твою помощь. Но только смеем ли мы перекладывать свою ношу на твои плечи? Я очень боюсь за тебя!

– Рассказывай, все рассказывай, без утайки! – скандинав снова взял ее руку в свою.

И она заговорила.

24. Народ воды