Посольство в преисподнюю

– К нам попадали некоторые из вашего мира, – переводила Ильэ слова вождя, – от них мы научились немного понимать ваш язык. Но все они оказались непригодны для жизни здесь – много злобы и жадности было в их крови… Ты уже заметил, видимо, что мы, в отличие от тебя, не выносим дневного света. А дневной свет откроет для тебя, что мы также украшаем наши жилища. Вот такими камешками.

И Барг высыпал на стол горсть больших камней. Скандинав взял один из них и поднес к глазам. Это был прекрасный драгоценный камень такой величины, какие редко встречаются и у царей.

– Ни один из забредших к нам людей твоего мира не сумел устоять перед искушением украсть несколько таких камней, хотя мы и предупреждали их о последствиях этого. Блеск камней, видимо, лишал их разума.

– Я не нуждаюсь в ваших камнях, – скандинав бросил камень обратно в кучу, – я хочу просто уйти к себе. Меня ждут.

– Тебе придется немного погостить у нас, недолго, – вставая, подытожил Барг, – ты выглядишь усталым, к тому же вы привыкли спать по ночам так же, как мы при свете солнца. Она покажет тебе, где можно будет лечь спать.

И вождь кивнул на Ильэ, сказав ей несколько фраз. Та позвала скандинава за собой в одну из комнат. В ней оказалась кровать с мягким матрасом, накрытая каким-то покрывалом. В комнатушке находился также табурет, на который скандинав бросил свою одежду. Ильэ вышла, притворив за собой дверь.

За стеной слышались голоса, деревня жила своей обычной ночной жизнью. Глаза скандинава сомкнулись, и он быстро уснул.

Тихий скрип вывел его из сонного состояния. Скандинав проснулся, словно от толчка, и, как всегда, мгновенно перешел от сна к бодрствованию. Он напрягся, готовый вскочить. Дверь в его комнату отворилась, и в дверном проеме на фоне более светлой большой комнаты возник женский силуэт. Он приблизился к постели, наклонился над лицом скандинава, и в лицо ему заглянули большие отливающие зеленым светом глаза. Он притянул ее к себе обеими руками. Она уперлась ему руками в грудь, почувствовала напряжение мышц, поняла его опасения и тихо рассмеялась. Тело ее оказалось прохладным, но с каждым мгновением разогревалось все больше и больше, словно в нем включилось внутреннее отопление. Длинные мягкие волосы имели странный легкий запах морских водорослей. Она тихо застонала. Время для них остановилось…

…Женщина легко выскользнула из комнаты и бесследно исчезла, словно ее и не было. Ничто больше не напоминало об ее присутствии. Кто она была – этого скандинав не мог сказать. Однако он надеялся, что узнает ее по небольшому шраму под правым ухом, которого он неоднократно касался губами, или что она проявит себя каким-либо образом. Большеглазая незнакомка подарила ему волшебную ночь, и он знал, что воспоминания о ней еще долгие годы будут тревожить его сердце…

Скандинав встал и распахнул дверь комнатушки. Сквозь щель выходной двери пробивался тоненький солнечный луч. В отличие от ночи, когда уличные звуки свидетельствовали о наличии бурной жизни, сейчас вокруг было тихо. Быстро одевшись, он распахнул выходную дверь. Комната наполнилась солнечным светом и засияла множеством красивых разноцветных огней, отбрасываемых драгоценными камнями, искусно вставленными в стены и вшитыми в плетеное покрывало стола. Судя по всему, истинную цену драгоценных камней жители не знали, а просто украшали ими свои жилища, как и говорил вчера вождь. Судя по положению солнца, день уже перешел на свою вторую половину. И скандинав подумал о том, как трудно было большеглазой красавице при ужасном для местных жителей ярком освещении добираться до своего дома.

На столе стояла миска, накрытая сверху крышкой, в которой он обнаружил еду такую же, как и подавали вчера. И рядом стояла глиняная бутыль с пивом. Похоже было, что разнообразия стола у местных жителей не наблюдалось.

Снаружи дома отыскалась бочка с чистой водой, к которой сбоку прислонен был небольшой ковш. Скандинав умылся, позавтракал, что одновременно являлось и обедом, и вышел из дома. Снаружи не было ни одного жителя – они спали, наглухо закрывшись в своих домах.

Теперь он сумел хорошо рассмотреть деревню. Она была большая – навскидку более сотни домов. Значит, и жителей несколько сотен человек. Как сумели они прожить так, что никто до сих пор не обнаружил их? Но ведь есть среди жителей тот, кто понимает его и с кем можно общаться. Значит, сюда изредка проникали люди из внешнего, назвал его так для себя скандинав, мира. Но, возвращаясь назад, они непременно рассказали бы о существовании деревни со странными ночными жителями. А ни одного такого рассказа скандинав никогда не слышал. Куда они делись, неужели из деревни нет обратного пути? Или они убивают всех людей, волей судьбы забредших сюда?