Посольство в преисподнюю

Кто-то ахнул у него за спиной. Энинрис тихо вскрикнула. Набонасар удивленно взглянул в ее сторону. Она округлившимися глазами смотрела на реку. Он перевел взгляд туда же. Плот еще плыл, увлекаемый течением, но уже разваливался на глазах. Люди пытались соединить его расходящиеся части вместе, видно было, как они пытаются удержать их. Лошади испуганно шарахались из стороны в сторону. Но вот настил под их ногами провалился, и они посыпались в воду. Тяжелое мокрое кожаное покрытие плота теперь становилось причиной его гибели. Оно тянуло вниз остатки плота. Только теперь до ушей Набонасара дошли крики погибающих людей и ржание лошадей. Люди на берегу замерли в ужасе. Помочь ничем они не могли. Мячики людских голов и конские спины и головы один за другим скрывались в многочисленных мелких водоворотах среди множества тонких веток, совсем недавно составляющих крепкий на первый взгляд плот. Спустя несколько мгновений на поверхности реки лишь кое-где видны были мелкие обломки плота, которые разваливались, дробились на глазах.

– Ужасно! – только и сумел сказать наблюдавший гибель плота Хутрап.

– Почему он развалился? Не понимаю! – белыми губами тихо сказал Набонасар, – я сам проверил веревки перед тем, как мы переправились. Они были крепко натянуты!

Потрясенные гибелью товарищей, люди молча смотрели на мчащиеся мимо них быстрые воды.

Никакой надежды на то, что спасется хотя бы кто-нибудь из плывущих на плоте, не было. Однако, несмотря на это, Набонасар все же отправил десять человек на лошадях вдоль берега – в надежде на чудо. Тем временем люди поправляли поклажу на верблюдах да бесцельно сидели на земле.

Увы, чудо не случилось. Посланные вернулись ни с чем. Река не отдала не только ни одного тела, но даже ни одной ветки нигде не прибило к берегу. Ожидать было некого. И караван, скорбя по погибшим, двинулся на восток. Где-то впереди было озеро, про которое при обсуждении маршрута рассказывали много чудных вещей. По прикидкам, до него был день пути.

23. Деревня в тумане

Вечернюю остановку сделали на берегу небольшого ручья. На сей раз на ночевку Набонасар расположил караван по кругу вокруг шатра Хутрапа. Было назначено не только внешнее охранение, но и несколько постов внутри лагеря. Конечно, это причиняло определенные неудобства, но Набонасар, не желающий мириться с ночными убийствами, не хотел даже слушать возражения против этого.

Ночью усилившийся ветерок принес немного прохлады, легкий туман заклубился вокруг, но быстро рассеялся, и снова над путниками было ясное звездное небо.

Ночь прошла удивительно спокойно, как никогда. Даже вездесущие комары, бич всего живого, и те каким-то чудом присмирели, не лезли во все щели и не изводили людей и животных своим пронзительным писком и болезненными укусами.

Утро пришло вместе с солнечными лучами. Ночной прохладный воздух быстро прогрелся, но сбоку, неподалеку от каравана, повисла легкая туманная дымка. Солнце должно было растопить ее, но этого не случилось. Наоборот, чем жарче пригревало солнце, тем менее прозрачным становился туман.

Пока в лагере готовился завтрак, скандинав, заинтересовавшись этим странным явлением, направился в его сторону. Первые туманные клубы уже скоро поползли у него под ногами, поднимаясь все выше с каждым шагом. Еще через три-четыре десятка шагов свои ноги скандинав видел уже сквозь легкую дымку. Ему казалось, что взгляд проходит, искажаясь, через быстро бегущую воду. Еще через полсотни шагов туман разом сгустился и скрыл под собою все предметы. Скандинав с трудом сумел разглядеть кончики пальцев, поднесенные к глазам. Первым его порывом было повернуться и направиться в обратную сторону. Однако внезапно он поскользнулся на чем-то и рухнул на землю. Когда же скандинав вскочил, то вдруг пришло понимание того, что он не знает, в каком направлении надо выходить из тумана. Он попробовал делать по десятку шагов в разные стороны, затем по несколько десятков. Туман по-прежнему не выпускал из цепких объятий. И тогда он пошел вперед, туда, куда был повернут лицом. Это было единственное решение, которое можно было принять в данной ситуации. Чувство времени вскоре оставило скандинава. Только по постепенно накапливающейся усталости он понял, что идет уже много времени. Ни единого звука не доносилось со стороны. Он сам несколько раз пытался кричать, но звуки вязли в тумане, и он прекратил попытки дозваться до кого-либо. Единственное, что он чувствовал, это то, что местность вдруг получила уклон вниз, и что он идет в этом направлении. Это свидетельствовало о том, что он не ходит кругами, и давало надежду на то, что движение вперед рано или поздно выведет из тумана.

Туман кончился как-то вдруг, словно кто-то сорвал пелену с глаз. Было уже темно. Звезды как ни в чем не бывало сияли на небе. Большая луна щедро поливала землю бледно-желтыми лучами. В ее свете все казалось каким-то неземным, лимонно-желтым. И близкие деревья, и дома, покрытые остроконечными шапками крыш. Даже не верилось, что он проблуждал в тумане целый день.