Посольство в преисподнюю

Столпившиеся солдаты пропустили в центр своего круга Хутрапа, Набонасара и скандинава. Там на спине лежал мертвый табунщик, который заступил на дежурство после полуночи и должен был дежурить до утра. На мертвом лице застыла улыбка, словно перед смертью он видел что-то необычайно приятное.

– Точь-в-точь, как и у не так давно убитого проводника, – заметил Набонасар.

Он перевернул табунщика спиной вверх и разрезал окровавленную рубашку. На спине напротив сердца было аккуратное треугольное входное отверстие. Он, как и проводник, был убит ударом трехгранным лезвием в спину, убит тогда, когда это никак не ожидал.

Большой табун более чем в семьдесят лошадей был на месте, лошади щипали траву, но не все. Два десятка лошадей беспокойно поднимали головы, не трогаясь с места. У них были надрезаны сухожилия на одной из ног.

Люди молча стояли, понимая, что этих лошадей придется прирезать – они не могли сделать ни шагу и погибли бы от голода, объев траву, до которой могли дотянуться.

– Проклятье! – сквозь зубы прошипел Набонасар, – узнаю, кто это сделал, буду резать на мелкие части!

Энинрис всплеснула руками – среди поврежденных была и достаточно смирная лошадь, на которой она обычно ехала. Она подбежала к ней, обняла за морду и залилась слезами. Хутрап махнул рукой, и молодые жрецы увели ее к шатру.

Тут же попытались определить, кто мог совершить убийство и испортить лошадей. Перебрали каждого из полутора сотен человек, где он был ночью, что делал, может быть, вставал и куда-то выходил. Заподозрить никого было нельзя. Практически каждый был на виду. Скандинав вспомнил даже про молодых жрецов и про девушку. Но оба жреца спали неподалеку от него, а Энинрис вообще никогда ночью не выходила из шатра и, к тому же, ничего не понимала в лошадях, кроме как ездить на них. А два десятка скакунов были обездвижены очень умело – в темноте, одним ударом были надрезаны сухожилия, не выше, не ниже, да еще так, что сами лошади не заржали от боли.

– Может, кто-нибудь из отряда колдуна уцелел и тихо преследует караван? – высказал предположение кто-то из солдат.

Это была единственная правдоподобная версия, которую все приняли за основу к действию. Набонасар разослал в разные стороны несколько небольших отрядов, человек по пять в каждом. В каждый из них были включены те, кто хорошо разбирается в следах и может прочитать по траве то, что было даже несколько дней назад. Отряды исследовали окрестности стоянки, но ничего не нашли, ни одного следа давностью менее трех дней, за исключением следа самого каравана.

Опустив голову, дав команду умертвить обездвиженных лошадей, Набонасар возвращался к шатру.

– А у меня не идет из головы выражение его лица, – задумчиво сказал идущий рядом скандинав, – второй раз мы уже видим такое же.

– У меня тоже, – признался Набонасар.

– Обычно человек счастлив, когда ему сообщают исключительно приятную весть, – заговорил идущий до этого молча Хутрап, – в данном случае такую приятную весть получили оба – и проводник, и табунщик. Что могло связывать их обеих, какая весть была бы для них приятной?

– Они не знали раньше друг друга, проводник и табунщик, – с сожалением сказал Набонасар, – я за это ручаюсь.

– Но ведь что-то заманило их, заставило с улыбкой повернуться спиной к убийце? – задумчиво говорил скандинав, – как известно, люди глупеют влюбившись или встретив деву, обещающую тут же открыть им ворота наслаждения.

– Но у нас не в кого влюбляться, кроме как в Энинрис, да и та под охраной таких двух молодцов, которым бы друг с другом спокойно разобраться, – заметил Хутрап, – к тому же она от шатра ни ногой, а других дев у нас просто нет! Здесь что-то другое. Может, снова колдовство?

–Да, темная история, – помолчав, сказал Набонасар, – Что же нам предпринять?

– Просто усилить бдительность, – подытожил Хутрап, – хуже всего будет, если каждый начнет подозревать каждого. Тогда мы просто не сможем стронуться с места, а все перебьют друг друга. Пусть все думают, что это сделал кто-то со стороны. Так будет лучше. А, может быть, и в самом деле это так и есть?

22. Переправа через левый рукав Евфрата

Но надо было двигаться дальше. И после завтрака началась подготовка к переправе на другой берег Евфрата. Надо было снова упаковать разобранные тюки и подготовить животных к перевозке. При всей кажущейся простоте это была сложная операция. Главным, определяющим фактором здесь была скорость течения реки, а она была, как это уже отмечалось, немаленькая. И река была довольно бурной, покрытой невысокими волнами и водоворотами.