Посольство в преисподнюю

Скандинав, бросив взгляд на находившихся рядом верблюдов, которые уже не могли перебирать ногами, и с огромным трудом подобравшись поближе, кинжалом разрезал поклажу на одном из них. Она посыпалась в грязь. Дотянувшись рукой до небольшого походного столика, скандинав отломил крышку и мечом разрубил ее на две части. Тут же сильными ударами кинжала сделал в каждой части несколько небольших отверстий. Торопясь, протянул в них веревку, до этого связывавшую поклажу на верблюде. Затем запрыгнул на спину какому-то ближайшему верблюду, отреагировавшему на это диким ревом, быстро прикрутил веревками доски к ногам и снова спрыгнул в грязь. Теперь скандинав стоял на досках, словно на с детства знакомых ему лыжах. И он побежал на них в сторону колдуна, высоко поднимая колени. Мокрая густая грязь не успевал расступиться под широкими досками, и не успевала засосать быстро передвигающегося по ней человека. Со стороны это выглядело смешно. Не будь все в отчаянном положении, на долю скандинава выпало бы немало смешков. Но было не до смеха. Речь шла о жизни и смерти.

И колдун, и его сопровождающие сразу же обнаружили бегущего к ним человека. Сначала его неуклюжие движения вызывали у них смех. По мере его приближения смех сменился на тревогу. А затем солдаты колдуна столпились на вершине, не спускаясь, однако, вниз, и, размахивая мечами, что-то с угрозой кричали. Очевидно, песок не был вязким только на небольшом расстоянии вокруг колдуна. Это отметил про себя скандинав, не прекращая бег. Пот заливал глаза, ноги постепенно наливались свинцом, доски стали неимоверно тяжелыми от налипшей грязи, но останавливаться было нельзя. Если остановиться для отдыха, то, несмотря на большую площадь опоры, доски неминуемо начнут погружаться, и тогда вырвать их из грязевого плена не удастся никакими силами. А это означало гибель. Это скандинав знал хорошо. Конечно, найдись хотя бы у одного из четверых, стоящих на вершине холма, лук, шансов достигнуть вершины у скандинава не было бы. Но колдун и его сопровождение удирали ночью так стремительно, что было бы удивительно, что у них сохранились хотя бы мечи. И в самом деле, мечи были у троих из них, четвертый размахивал лишь коротким кинжалом.

Колдун, продолжая колдовать, все же одним глазом поглядывал на приближение нелепо ступающего человека, который постепенно вырастал в высокого могучего воина. Страх постепенно начинал охватывать колдуна. Приближение противника мешало ему сосредоточиться. Он, опустив руки, что-то закричал четверым сопровождавшим его воинам. Те не ответили ему, сосредоточив внимание на приближающемся скандинаве.

В это время густая грязь под ногами гибнущих людей и животных перестала проваливаться, и многим из них удалось хотя бы немного вытянуться из ее плена вверх.

Колдун опять вскинул руки вверх, продолжая творить заклинания, и снова на берегу началась незримая борьба со смертью.

Тем временем скандинав, почувствовав под ногами твердую землю, прибавил ход, и хотя песок под ногами быстро снова стал вязким и мягким, небольшая передышка пошла ему на пользу. Он был уже на склоне холма и невдалеке видел выстроившихся в ряд солдат колдуна с мечами и кинжалом наготове. И скандинав, и солдаты понимали, что тот, кто находится на твердой земле, имеет преимущество, тем более, что скандинав один, а его противников четверо. Несмотря на его мощь и физическую силу, если солдатам удастся удержать его на рыхлом песке, долго сражаться он не сумеет. Солдаты и рассчитывали на это. В руках скандинава не было видно никакого оружия.

Не сбавляя темп, скандинав бежал по склону холма вверх. Когда до противников оставался буквально прыжок, он вдруг наклонился и снизу вверх метнул вперед широкую доску, сорванную с одной ноги. От неожиданности солдаты бросились в стороны. Один из них упал, сбитый сильным ударом с ног. И тут же вслед за доской на вершину холма ворвался скандинав, воспользовавшись мгновенным замешательством противника и одним прыжком перепрыгнув на твердую почву. Поняв свою ошибку, с двух сторон на него налетели было солдаты, но сверкнувшее на солнце огромное лезвие меча, который скандинав вырвал из-за спины, тут же охладило их пыл. Один из нападавших пронзительно закричал, схватившись рукой за обрубок руки, которой он до этого держал меч, другой отпрянул назад и этим спасся от губительного разящего удара сверху. Правда, обрадоваться чудесному спасению он все же не успел, потому что меч тут же, не останавливаясь, с той же убийственной силой устремился вверх, сначала подрезав ему ноги, а затем его острый конец играючи разрезал кожаные доспехи вместе с животом. С отчаянием обреченного, размахивая мечом, к скандинаву бросился третий солдат. Через мгновение его голова раскололась на две половины, и он, обливаясь кровью, рухнул на песок. Четвертый, бросив бесполезный кинжал, упал лицом вниз, сложив руки над головой, моля о пощаде.