Посольство в преисподнюю

Скандинав быстро повернулся. Колдуна на вершине не было. Он во всю прыть погонял коня, удирая со всех ног вдоль берега, который вновь стал первозданно твердым. Тогда, недолго думая, скандинав кубарем скатился с холма, вскочил на одного из четырех коней, принадлежащих до того сопровождающим колдуна солдатам, схватил уздцы еще одной лошади и пустился вскачь следом за колдуном.

Погоня по берегу длилась недолго, не дальше десятка полетов стрелы. Сначала колдун предполагал, что легко уйдет от преследователя, тем более, что тот существенно более тяжелый и лошади труднее нести его. Но быстро понял, для чего его противник схватил еще одну лошадь, которая скачет рядом с ним. Когда он увидел, что преследователь с легкостью перепрыгнул на другую, свежую лошадь, в то время, как и без того уставший конь, бывший под колдуном, уже начал замедлять скорость, то понял, что так ему не уйти, и направил его к воде. Быстрое течение подхватило коня и понесло. Колдун повернулся к берегу, чтобы прокричать проклятье преследователю, и увидел, что тот неподвижно и спокойно сидит на коне прямо у уреза воды, даже не заведя его в реку. И только в этот момент колдун понял, какую оплошность он совершил, бросившись удирать против течения реки. Теперь оно сносило его к преследователю, и ничего с этим нельзя было сделать. Колдун погнал было коня поперек реки, но течение отшвырнуло их назад. А до ожидавшего преследователя было все ближе и ближе. Тогда колдун бросил коня и, оттолкнувшись от него ногами, попробовал сам отплыть подальше от берега. Течение подхватило и закружило его. Захлебываясь, он повернул голову к берегу. Кинжал, брошенный сильной рукой, вошел ему прямо в глаз. Колдун взмахнул руками, перевернулся и исчез под водой.

Скандинав повернул коня и взглянул в сторону еще барахтавшегося в песке каравана. Песок уже не тянул предательски вниз, но все же требовалось время, чтобы выбраться из его объятий. Смерть собрала свою жатву и насытилась, опасность миновала.

Когда скандинав подъехал к песчаному холму и поднялся на его верхушку, там уже стояли Хутрап, Набонасар и оба молодых жреца. Энинрис горько плакала, прижимаясь к плечу Бурны. Шамши завистливо поглядывал на соперника. Перед ними в луже крови лежал сдавшийся скандинаву солдат колдуна.

– Проклятье! – выругался скандинав, – я так рассчитывал узнать у него, кто их послал и кто им указывал нашу дорогу! Как это случилось?

Набонасар кивнул на Энинрис.

– Я только успел задать ему вопрос, как тут с безумными глазами подбежала она, выхватила у меня меч и полоснула его прямо по горлу, – рассказал он, – я и опомниться не успел.

– Не выдержала напряжения. Она же чуть не погибла! – понимающе сказал Хутрап, – но все же жаль. Пожалуй, мы многое могли бы узнать от него. Он сам сказал, что много знает…

21. Подготовка к переправе. Убийство табунщика

Караван долго еще подтягивался и собирался на берегу реки. Вернее, не караван, а то, что от него осталось. Передовой дозор в полном составе и все солдаты, бывшие спереди, бесследно исчезли в бездонных песках. Была потеряна треть лошадей. Каким-то чудом уцелели все верблюды. В общем-то, удивительного в этом было немного – известно, что верблюды, в отличие от лошадей, приспособлены к преодолению песчаных пустынь. В песок они почти не проваливаются. Вот и сейчас они погружались существенно медленнее. Хотя и успели опуститься настолько, что над песком торчали только головы, шеи и горбы. Пришлось хорошо потрудиться, чтобы откопать их. Со смертью колдуна зыбучий песок стал просто сухим песком, без капли влаги в нем, и налипшая грязь осыпалась мелкими сухими песчинками, даже очищаться от нее не понадобилось.

Хутрап понимал, что пережившим сильное потрясение людям и животным надо дать отдых. Но все согласились, что надо уйти подальше от места, где утонули в песках многие солдаты из каравана. Караван медленно потянулся по берегу реки. Пройдя расстояние, равное полсотни полетов стрелы, дозорные обнаружили место, как нельзя лучше подходящее для устройства лагеря. Песчаный берег, которого теперь, помимо своей воли, опасались все, был неширокий, не более полета стрелы. Далее степь была укрыта знакомым и безопасным бледно-красным ковром диких тюльпанов. В берег вдавался мелкий почти круглый затон, сотни три шагов в поперечнике, промытый в песчаной почве водами реки. Возможно, реке помощь в этом когда-то оказали подземные источники, размывающие песок. Теперь вода в затоне почти не двигалась. Его берега густо поросли тростником, а сбоку прилепилась небольшая роща, включающая ивы и тополя.

У рощи и разбили лагерь. Изнуренные схваткой с грязью люди буквально падали с ног. Не лучше чувствовали себя и животные. Поначалу их даже не стали разгружать, просто отпустили, и они сразу же кинулись к затону. Люди и животные вперемежку плескались в воде, постепенно приходя в себя. Вот где-то зазвучал смех, послышались отдельные голоса.