Посреди заката. В поисках вечности!

Максим достал из крайнего кармана рюкзака ошейник и, приказав Тайге сидеть, взял её на поводок. Мы зашли в помещение, где оказалось прохладно. За столом, напротив входа, сидела женщина форме. Овальное лицо приветствующей нас персоны, полностью выражало безжизненность.

– Чем могу помочь? – спросила у нас она.

– Добрый день. Мы хотели бы поговорить с кем-то из ваших детективов по делам похищений и пропажи людей, – попросил Максим.

Женщина что-то посмотреть у себя записях, затем обратилась к нам:

– Сейчас свободен Рязанов Никита, – начала говорить она, не отрывая от листа глаз. – По какому поводу хотите попасть на приём? Хотите подать заявление об исчезновении кого-то из ваших родственников?

– Нет, мэм, мы – журналисты, и нам нужно поговорить с детективом, – пояснил Максим.

Дама подняла голову с покойным видом, однако с усмешкой в глазах:

– Он не любит журналистов, уверена, что через пять минут вы покинете его кабинет, – она улыбнулась краешком губ.

– Мы постараемся не быть назойливыми, – заверил Макс.

Женщина глянула на Тайгу:

– Она у вас ничего не сломает?

– Нет, – ответил я.

– Чудно… – она взяла ручку. – На чьё имя записать приём?

– На Максима Аверина.

– Хорошо, вверх по лестнице и налево.

Мне лично она не понравилась, грубой личностью показалась, и от неё как-то веяло неприязнью.

Мы направились к лестнице и принялись подниматься наверх. Ступени были скользкими, поэтому лапы Тайги слегка разъехались на полу. Поднявшись, мы свернули налево и очутились в небольшом светло-жёлтом коридоре, в конце его оказалось окно, с обеих сторон которого стояли большие цветы. Также в этом коридоре находилось две двери, на одной была дощечка, где написано «Рязанов Никита Николаевич», а на второй двери висела надпись «Бурундучков Иван Петрович».

– Допустим… Побеседуем и уйдём. Саша, будет лучше, если только я стану беседовать с детективом, а то в прошлый раз всё пошло прахом, – проговорил мне Максим настороженно.

– Хорошо, я буду тише воды и куда ниже травы, то есть корешком, – ответил я с приподнятым настроением.

– Саша, я же серьёзно…

– Я знаю! – вздохнул я. – Но что может пойти не так?

Мы подошли к первой двери.

– Добрый день! – постучав, приоткрыл дверь Макс. – Разрешите войти?

– Прошу, входите, – послышался твёрдый бас из комнаты.

Зайдя в комнату, мы очутились в плохо освещённом помещении, в воздухе которого летала трёхлетняя пыль в бледных лучах света. Комната казалась небольшой. Главным элементом её являлся стол из тёмного дуба, позади которого располагалось окно, а за этим столом сидела крупная фигура, со сложенными друг на друге пальцами.

– Вы… Рязанов Никита, так полагаю? – задал вопрос Максим.

– Да, а вы? – спросил человек лет так сорока, со статным видом и с короткой стрижкой.

– Я – журналист, Максим Аверин, а это оператор и по совместительству мой чудесный коллега – Александр Соколевский друг к другу – представился Максим. В это время я доставал камеру из сумки.

– Я отказываюсь от съёмки в моём кабинете! – рявкнул Рязанов.

– Хорошо-хорошо, многие не любят при камере говорить, а если без камеры, то вы окажете честь побеседовать со мной? – уточнил осторожно Максим.

– Без камеры я не против, – он откинулся в своём кресле.

Мы присели на стулья, стоявшие у его стола, а Тайга же разместилась рядом с нами. В комнате повисла тишина, и было только слышно, как проехала машина за окном.

– Вы ведёте дела о таинственных исчезновениях людей? – задал первый вопрос Макс.

– Да, со своим напарником – Бурундучковым Иваном, – холодно ответил детектив.

– Вы не заметили, что исчезновение этих людей весьма подозрительное?

– Ну, многие исчезают и никому не говорят, – отрезал вопрос Макса Рязанов.

– Но что-то всё-таки не складывается!

– Ой, да бросьте! Сегодня они тут, завтра там, – он окинул взглядом меня и Максима.

– А что вы знаете об особняке, который находится в лесу, шесть километров отсюда?

– Что особняк заброшен, – выложил ответы Никита Николаевич. – Он принадлежал когда-то семье Покровских. Увы, вся семья умерла…

– Да, мы слышали эту печальную историю…

Максим замолчал. Как-то в этой комнате нам было не по себе. Тут ощущалась странная аура, особенно под пронзительным взглядом голубых глаз детектива. Порой мне хотелось встать и уйти отсюда, уж больно было ясно, что нам здесь не рады и с нами не хотят разговаривать.

– А что случилось с дворецким?

– Дворецким? – детектив слегка занервничал, затем он взял себя в руки, надеясь, что двое молодых людей это не заметили, и ответил. – Умер.

Я впал в некоторую печаль, только сама мысль о смерти человека уже могла меня расстроить, а надежда узнать что-нибудь от Кучкова тут же угасла.

– От чего? – в этот мини-допрос вступил и я.

– Сбила машина, – пожал плечами Никита Николаевич и опять откинулся на спинку, закинув ногу на ногу.

Мы переглянулись с Максом. Некоторые мысли в голове пытались что-то мне донести, но чем больше я пытался представить картину, тем сильнее терял её пазлы и сбивался…

– Очень жаль, – с грустью произнёс Максим.

– Всё равно! Что-то нечистое происходит в Сосновке! Они исчезли, они – люди… – вдруг охватила меня ярость.