Посреди жизни

Эти дефибрилляторы находятся в свободной продаже, и сейчас они вызывают большой интерес. Такой прибор должен быть везде: в супермаркетах, торговых центрах, на стадионах. Думаю, еще немного – и будет требоваться, чтобы в каждом общественном месте было два таких аппарата. А наша любовная связь с техникой гарантирует, что, если уж аппарат есть под рукой, он будет использован – независимо от того, сто́ит это делать или нет.

От активного человека с дефибриллятором не защитит и старость – ведь возрастная дискриминация незаконна. Представьте себе, что дама лет восьмидесяти пяти падает на пол во время церковной службы. Церковный староста бросается за дефибриллятором. Должен ли викарий сказать: «Подождите минутку. Мы все знаем эту леди. Разве она не говорила, чего хочет? Она стара, больна и одинока. Она сказала многим из нас, что хотела бы быть вместе со своим мужем, который умер десять лет назад. Дайте ей умереть с миром. Уберите свою машину, и давайте теперь все помолимся, ибо мы видим смерть».

Впору пожалеть викария, у которого хватит смелости на такую речь. Ведь она расколет приход пополам. Половина старушек скажет, что он герой, другая половина потребует лишить его сана. Понадобятся специальные заседания приходского совета, всполошатся полиция, магистраты, местная газета, епископ – шум может дойти даже до Кентербери или Рима!

Объединенный комитет Королевских колледжей по связям со скорой помощью (Joint Royal Colleges Ambulance Liaison Committee, JRCALC) выпустил рекомендации, в каких случаях не следует начинать реанимацию. Список примечательный.

1. Обезглавливание.

2. Обширное разрушение тканей головы.

3. Обширные травмы, несовместимые с жизнью.

4. Разложение или гниение.

5. Сгорание – глубокие ожоги более 95 % поверхности тела.

6. Утопление – пребывание под водой более часа.

7. Трупное окоченение.

8. Трупные пятна.

9. Установленное наличие распоряжения «не пытайтесь реанимировать».

То есть после обезглавливания никто не попытается меня воскресить? Что ж, это немного утешает!

У бригад скорой помощи незавидная работа. Они делают все, на что способны, но постоянно слышат обвинения, и это деморализует. Им наверняка несладко в ситуациях, подобных описанной выше: конечно, они не могли не сочувствовать Келли и Беатрис. Но по закону ни один родственник не может решать, какое лечение должно или не должно быть предоставлено другому человеку.

Работа бригады скорой помощи считается успешной, если пациент доставлен в больницу живым. И медики обязаны стремиться к достижению этой цели столько времени, сколько необходимо – вплоть до одного часа. Они уполномочены констатировать, что жизнь кончена, но пока есть хоть малейший электрический отклик, есть и основание утверждать, что жизнь не кончена – а значит, надо продолжать. Впрочем, даже если пациент попадает в больницу живым, последствия могут быть самыми серьезными, особенно если было нарушено поступление кислорода в мозг. Некоторые люди в гериатрических отделениях длительного пребывания и домах престарелых находятся там именно из-за повреждения головного мозга после успешной реанимации (см. также Приложение I).

Луиза Массен – руководитель клинической бригады в Службе скорой помощи юго-восточного побережья. Она работает в Грейвсенде, графство Кент, и в марте 2009 года ее пригласили выступить на ежегодной конференции Национального совета по паллиативной помощи. Она называла свою лекцию «Умирать по-другому». Следующая информация с ее разрешения взята из лекционных тезисов: