Посредине ночи

Почти весь следующий день «братцы-кролики» потратили на разбор трофеев. Прослышав про «свежее старьё», в ангар, где оно было свалено, уже ночью попытались пробраться несколько тёмных личностей. Стараясь не шуметь, они самым внимательным образом обследовали штабеля оборудования, выбрали то, что больше всего понравилось… и были так же тихо схвачены пограничниками, которые до того момента наблюдали за воришками из-под потолка. Прибывший полицейский инспектор оштрафовал каждого на двести кредитов и отпустил. К утру о примерном составе привезённого знали все заинтересованные лица, о чём нам поведал, похохатывая, лейтенант Пятерня, с самого начала задумавший эту своеобразную рекламную акцию. Паломничество с предложениями продать что-нибудь ненужное продолжалось часов до четырёх дня. Блика Лофор, накануне закончившая полную реставрацию кабелей на борту «Горгульи», увлечённо копалась в неисправных блоках, сваривала, паяла и, как водится, трещала без умолку. Базили, в основном, занимался демонтажем и торговался с коммерсантами, а Иан не спеша продолжал ремонт систем «Горгульи»: найдёт очередной блок, протестирует, идёт менять, приносит старый напарнику на утилизацию. После обеда стало ясно, что навигационная система через час-другой будет в идеальном состоянии. А вот досветовые двигатели представляли собой плачевное зрелище. Инжекторы сняты, из блоков синхронизации ускоряющего поля выдернута половина плат, сопла топорщатся отсоединёнными штангами электроприводов.

– Что-то мне подсказывает, никуда мы сегодня не полетим, – вздохнула Осока.

– А мы торопимся? – пожал плечами я. – Потерпи, пусть уж сделают всё и на совесть.

– Ну, к Рэйссу-то надо слетать. А то, неровен час, решит, что я могу не сдержать данное слово.

– Ох… Совсем забыл, ты же обещала вернуться через двое суток. Получается, подвёл я тебя.

– Не расстраивайся, Алекс, – Осока легонько похлопала меня по руке. – Тут всего два часа лёту. Пойду к Чучи, выпрошу у неё что-нибудь взаймы. Хотя бы пограничный «Актис».

Полчаса спустя техники погранэскадрильи подготовили к полёту один из истребителей. Осока уверенно уселась на пилотское место, проверила приборы.

– Давно на них не летала, – призналась она. На лицо девушки набежала тень каких-то неведомых мне воспоминаний.

– Ничего не забыла? – спросил я.

– Вроде бы, нет. О-о, да тут дефлекторный щит?

– Так точно, – кивнул техник. – С одной апертурой, но хоть что-то. Поставили вместо ионных пушек, против кораблей контрабандистов они всё равно слабоваты.

– Молодцы, молодцы… – Осока оторвалась от приборной панели, прижала руку к груди, мол, извини, увлеклась. И продолжала: – Алекс, ты тут приглядывай за техниками, пожалуйста, чтобы не расслаблялись. Держи их на коротком поводке, хорошо? Комлинк при себе?

– Разумеется.

– Будут вопросы, созвонимся.

– Неужели он берёт на такие расстояния? – изумился я.

– Легко и непринуждённо, – заверила она. – Всё, я полетела. Вернусь поздно.

Проводив взглядом крылатую каплю истребителя, я поплёлся обратно в Третий ангар. Иан и Базили, выдвинув из-под кабины переднюю пушечную турель, сняли с неё вооружение и что-то делали с приводами.

– Родилась у нас тут идейка, – заговорщическим тоном сообщил мне Базили. – Надо бы успеть, пока Твоей нет.

– Что за идейка? – спросил я.

– Помнишь, мы с грузовика две пушки сняли? Поставим их вам в кормовую турель, а четыре ваших присобачим сюда.

– Конструкция-то выдержит?

– Так мы, видишь, усиливаем. Иан предлагал две пушки неподвижно закрепить, я отговорил. На такой каракатице всей тушей целиться – гиблое дело.

– Помочь могу чем-нибудь?

– Ещё как! – обрадовался Иан. – Вот, держи эту раму, пока Базили крепит. А я полезу на корму стволы снимать.

Закончили с вооружением мы лишь поздно вечером. Не в пример позавчерашнему, ни Иан, ни Базили даже не заикнулись, что у них «рабочий день закончился», и не ушли, пока всё не поставили и не отладили. Вот что значит хорошие человеческие отношения. А потом техники повели меня в станционные подвалы проверять найденный в тайнике бластер. Иан, разобрав его, показал мне в общих чертах, как он устроен. В отличие от привычного мне огнестрельного оружия, бластеры требовали для производства выстрела не одного, а двух «расходных материалов». Во-первых, энергоблок, с помощью которого разогревается плазма, во-вторых, картридж с газом, из которого плазма формируется. Энергоблоки обычно требовалось менять в несколько раз чаще картриджей, например, здесь картриджа хватало на двести пятьдесят выстрелов, а батареи – всего на семьдесят. Можно было вести огонь и очередями, правда, в этом случае после восьми выстрелов требовалась секунда на восстановление батареи. Стрелять из бластера оказалось намного легче, чем из обычного пистолета, поскольку у него почти не было отдачи. Минусом было полное отсутствие прицельных приспособлений, пистолет ведь предназначался для использования с бронекостюмом, у которого прицел электронный, в забрале. Но накоротке и без них не промахнёшься, а дальше десяти метров я стрелять и не собирался.