Посредник

Взамен этого ОНИ берутся исполнить твое любое желание. И даже не одно. В этом мире ты можешь стать кем угодно. Даже императором. Или Богом. Бессмертным Богом, например. Что же до меня, – то не буду скрывать. Я НЕ та Света. Я ее двойник, близнец, если угодно. Я получила жизнь и память ТОЙ Светы – но после этого стала сама собой. Не думай, что можешь так просто затащить меня в постель. Или что я прыгну туда сама. ЭТОГО желания ОНИ не исполнят. Но мы можем попытаться стать друзьями. Хотя у меня в них и так нет недостатка. Если что надумаешь, пиши…” – и далее следовал адрес.

Саша выпустил листок из пальцев. Порхнув белой бабочкой, он опустился прямо на жуткую рану. Самойлов закрыл глаза. Сейчас ему больше всего на свете хотелось застрелиться.

– Пошли, Миха. – Он судорожно сглотнул. – Они мне за это тоже заплатят.

– Если они сюда эту фифу так запросто перебросили – значит, и пальму на голову уронить могут? – с некоторой опаской пробормотал Рэмбо, закидывая лазерник за спину.

Юрия они настигли только на следующий день. Он полз уже еле-еле.

Догнали-таки, гады. И так не вовремя. Усталые, серые, точно посыпанные пеплом мысли путались. Но ничего. Живым им меня не взять.

Снял оружие с предохранителя.

Мы еще посмотрим, кто кого.

Их разделял неглубокий овражек. По дну струился ручеек. Надо сказать, выглядел он диковато в обрамлении чисто-золотистых песчаных берегов. Тут, наверное, к каждой пальме подводилось индивидуальное орошение, как в Эмиратах. Первый выстрел Юрия выжег песок совсем рядом с головой Сани. Самойлов услыхал одобрительное ворчание Рэмбо:

– Эк, бьет, шельмец!

После того как изуродованное выстрелом Михаила тело Светы распростерлось на песке, в Саше будто что-то сломалось. Хозяева этого мира показали свое могущество. И тем не менее, они не могли прихлопнуть его, Сашу Самойлова. Отчего, почему, чем он был им так важен?..

Пространство вокруг заполнилось невнятными голосами. Они просили, уговаривали, угрожали – Саша их не слушал. Как во сне, смотрел он на кипящий от попаданий песок, на потный затылок Рэмбо, упрямо пытавшегося достать Директора издалека, и тут внезапно выпрямился во весь рост. Саша верил – прими он предложение Неведомых, и его желания исполнились бы на самом деле. И у него появилась бы возможность честно завоевать Светочку. Здешнюю Светочку, пусть даже и.созданную чужой силой. Здешнюю, уже отличающуюся от питерской хотя бы и тем, что она знала про себя, кто есть на самом деле, и не строила иллюзий. Она хотела жить. Так же, как и он, Саня. Так, как “настоящая” Света там, в безмерно далеком Питере. Он не спас ее. Позволил Рэмбо выстрелить. И теперь должен сам покончить с Директором – или пусть уж тот покончит с ним.

– Куда? – взревел было Миша, но было уже поздно.

Когда Юрий увидел того, кто медленно поднялся из-за песчаного гребня, у него похолодели руки. В лице парня была смерть. Себе, ему, собственному напарнику – всем. Юрий судорожно дернулся, терзая опустошенный зарядник. Скорее, ну скорее же!..

Не дождался. Выстрелил. И – промазал. Слишком дрожали руки.

Луч обжег Саше правое плечо, однако он даже не почувствовал боли. Раненая рука висела бесполезной колобашкой. Он не знал, как станет драться с Директором, да и не думал об этом. Он просто шел.

В уши Юрию хлынул звенящий ужасом хор многих голосов. Они что-то подсказывали, требовали, умоляли… Он медленно, очень медленно вскинул лазерник – и в этот миг Рэмбо ловко, точно уж, проскользнувший краем песчаной дюны, выстрелил почти в упор.

Огневая вспышка боли обожгла Юрия. Мир завертелся перед глазами, черный зверь уселся на грудь, пламенными клыками терзая плоть.

И тут он вспомнил. Вспомнил все. Питер. Илону. Виталия. Доктора Игоря. Странный аппарат. Все. До последнего бита информации, как сказали бы компьютерщики. И еще он понял, что с ним происходит и кто говорит с ним.

И закричал, потому что это было даже страшнее смерти.

Мир померк. Чудовищная сила тянула его прочь из этого яркого и дивного мира к питерским холодным осенним дням, к помойкам и загаженным подъездам, ко всему тому, от чего он бежал в сладкую мечту. И в которой погибал.

Врата захлопывались. Алый поток иссякал. Сгущалась чернота. Та самая. Последняя. Неизбывная. Дальше которой нет уже ничего.

Юрий в последний раз разорвал горло криком.

И умер. Все. Наступила тишина.

Саша Самойлов открыл глаза. Кажется, выпущенный в Юрия заряд пропорол его, Саши, собственную грудь…

Боль постепенно отступала. И сквозь нее очищающимся взором Саша видел знакомые внутренности “Фуксии”, Дрягина, Поплавского – и очумело крутящего башкой Шестакова. Первое, что бросилось в глаза, – большие настенные часы. Все “путешествие” заняло менее пяти минут. Понятно теперь, как бабушка Оксана умудрялась проживать под аппаратом целую жизнь.

Потом была лавина вопросов.

Да, отвечал Саша, все подтвердилось. Да, сражались. Да, отыскали. Да… прикончили.

И в самый разгар ожесточенного спора о том, кто такие Неведомые и что это за многоногие твари привиделись Саше, в дверь кабинета сильно и резко постучали. Все так и замерли.