Посредник

— Кажется, мы попали в точку, шеф, — кратко сообщил агент.

— Не надо по телефону, сынок. Бери ноги в руки и давай сюда. Расскажешь все с глазу на глаз.

К полудню сыщик был уже в Лондоне. То, что он сообщил, звучало крайне любопытно.

К востоку от городков Бигглсвейд и Сэнди, расположенных на магистрали А1, которая выходит из Лондона и идет на север, графство Бедфордшир примыкает к Кембриджширу. Через этот район проходят лишь второстепенные дороги и проселки, больших городов там нет, а люди занимаются в основном сельским хозяйством. На границе двух графств расположены несколько деревушек, которые носяn старинные английские названия — Поттон, Тедлоу, Реслинворт и Гемлингей.

Между двумя деревушками, в ложбине, вдалеке от проезжей дороги находится старая ферма; она частично уничтожена пожаром, но в одном ее крыле есть мебель, и она вполне пригодна для жилья. К ферме ведет единственная узкая дорога.

Два месяца назад, как выяснил агент, это крыло было снято какими-то чудаками, которые заявили, что желают вести простую жизнь на лоне природы и заниматься гончарным промыслом и плетением корзин.

Странно то, — заметил агент, — что за наем фермы они заплатили наличными. Непохоже, чтобы продавали много керамики, но зато у них есть два джипа, которые они держат в амбаре. И все они сторонятся людей.

— Как называется это место? — спросил Браун.

— Грин-Медоу-Фарм.

— Ладно, времени у нас достаточно, хватит слоняться без дела. Давайте-ка присмотримся поближе к этой самой Грин-Медоу-Фарм.

Часа за два до сумерек Кевин Браун и его помощник вылезли из машины у въезда на дорожку к ферме и остаток пути проделали пешком. Впереди шел агент; соблюдая крайнюю осторожность, укрываясь за деревьями, сыщики добрались до опушки леса над ложбиной. Они проползли последние десять футов, отделявшие их от гребня холма, и заглянули в ложбину. Внизу стояла ферма: ее обгоревшее крыло чернело в тусклом свете осеннего дня, в окне другого крыла виднелся огонек — похоже, керосиновая лампа.

Через некоторое время из дверей фермы вышел дородный мужчина и направился к одному из трех амбаров. Там он провел минут десять, после чего вернулся в дом. В сильный бинокль Браун оглядел постройки фермы. Внезапно слева, на дороге, появился мощный японский джип с приводом на обе оси. Он остановился перед домом, и из пего вылез мужчина. Он стал внимательно осматривать склоны долины, явно в поисках чего-либо подозрительного.

— Вот черт! — шепнул Браун. — Рыжий, в очках.

Водитель джипа зашел в дом и через несколько секунд появился снова в сопровождении толстяка. Вместе с ними на двор выскочил громадный ротвейлер. Мужчины направились в тот же амбар, провели там десять минут и вернулись. Толстяк загнал джип в другой амбар и закрыл ворота.

— Гончарный промысел, мать их, — заметил Браун. — В этом сволочном амбаре явно что-то есть. Зуб даю, там Саймон.

Сыщики отползли назад под деревья. Смеркалось.

— Возьми из багажника одеяло, — велел Браун, — и оставайся здесь. Следи всю ночь. Я буду тут с ребятами до восхода солнца — если оно вообще когда-нибудь появляется в этой чертовой стране.

По другую сторону долины, на ветви гигантского дуба застыл человек в маскировочной одежде. У него тоже был сильный бинокль, в который он заметил движение среди деревьев на другой стороне. Когда Кевин Браун и его спутник отползли от края холма и скрылись среди деревьев, он вытащил из кармана миниатюрную рацию и за несколько секунд спокойно передал неотложное сообщение. Было 28 октября — шли девятнадцатые сутки со дня похищения Саймона Кормака и семнадцатые — со дня первого звонка Зика в кенсингтонскую квартиру.

Зик позвонил этим же вечером, затерявшись в толпе в центре Лутона.

— Куинн, какого дьявола? Прошло уже три дня!

— Да не ерепенься, ты, Зик. Дело в алмазах. Ты застал нас врасплох, приятель. Чтобы столько набрать, нужно время. Я все время давлю на Вашингтон, и сильно, можешь поверить. Они делают все, что могут, но ведь двадцать пять тысяч камней, Зик, хороших, нигде не числящихся — это ж чертова уйма!

— Значит, так: передай, что у них есть еще два дня, а потом они получат своего щенка в мешке. Непременно передай.

Он повесил трубку. Позже эксперты скажут, что он был взвинчен до предела. Он уже достиг того состояния, когда ему могло захотеться причинить парнишке вред — от безысходности или из-за мысли, что его каким-то образом водят за нос.

Кевин Браун и его команда были ребята что надо и к тому же захватили с собой оружие. Они двигались четырьмя парами, наметив предварительно, откуда можно атаковать ферму. Двое следовали вдоль дороги, перебегая от укрытия к укрытию. Остальные три пары, храня полную тишину, пробрались через подлесок и стали спускаться по склону холма. Стоял тот предрассветный час, когда освещение наиболее обманчиво, а все чувства дичи крепко спят, — час охотника.