Посредник (ЛП)

Я молча киплю от злости, пока мы едем обратно к тому месту, где я оставил свой Феррари.

- Они выживут? - спрашивает Валентина.

- Скорее всего, - отвечаю я резко. - К сожалению.

Она бросает на меня косой взгляд, замечая ярость в моих глазах и крепко сжатые кулаки.

- Я не хрупкая, ты же знаешь.

Она нарывается на ссору, а я не в том состоянии. Я слишком заведен. Я делаю глубокий вдох и заставляю себя успокоиться.

- Ты никогда ни в кого не стреляла. Ты никогда никого не убивала.

- Проблема в этом? Тогда дай мне пистолет.

Я мысленно считаю до десяти.

- Чтобы управляться с ним требуется подготовка, Валентина. И нужно обладать определенной жестокостью, чтобы поднять оружие и выстрелить человеку между глаз. Ты не такая.

- Ты хочешь сказать, что я слабая.

Я помню, как впервые увидел Валентину десять лет назад. Мой брат Роберто использовал ее как грушу для битья, избив так сильно, что она попала в больницу. Она лежала в кровати, ее лицо и тело были покрыты синяками, два ребра сломаны, а рука была в гипсе, и она стоически ждала, когда узнает, не потеряла ли она ребенка. Валентина Линари - самый сильный человек, которого я знаю.

- Ты не слабая. Ты человек.

- А кто ты?

- Я убийца, - говорю я прямо. - Разница между тобой и мной, Валентина, в том, что ты будешь ждать, пока кто-нибудь не начнет тебе угрожать, чтобы открыть огонь. А я буду стрелять первым.

К счастью, головорезы Верратти не разглядели нас в темноте. Если бы им попалось на глаза мое лицо, они бы точно узнали меня, и началась бы война. А если бы им удалось опознать Валентину, выяснить, кто она такая…

Этого не произошло, напоминаю я себе. Кризис предотвращен. Валентина в безопасности. Я делаю еще один глубокий вдох и меняю тему разговора.

- Анжелике нравится ее новая школа?

При упоминании дочери лицо Валентины смягчается.

- Да, - говорит она. - У нее уже появилась подруга.

- Мейбл.

- Если ты уже знаешь об этом, зачем спрашиваешь меня?

- Анжелика знает, что я беспокоюсь о ней. Она говорит мне то, что я хочу услышать. Как и ее мать. - Мое лицо ожесточается, когда я вспоминаю, как близко к опасности мы были сегодня. - Я бы никогда не одобрил эту вылазку, и ты это знаешь. Ты воспользовалась тем, что меня не было в Венеции, чтобы убедить Лео согласиться на этот нелепый план.

- Я ничего такого не делала, - огрызается она. - Мы ничего не добились с Верратти. Нам нужна была информация с этого компьютера, и я сделала все необходимое, чтобы получить ее.

- Тебе не нужно было идти туда самой, - отвечаю я. - Любой из ребят мог бы достать этот компьютер для тебя.

- Правда? А кто-нибудь из ребят мог взломать код двери в подвал? - Она бросает на меня самодовольный взгляд. - Да, я так не думаю.

- Только не говори мне, что ты не можешь научить кого-то пользоваться своим драгоценным хакерским гаджетом, Валентина, потому что я знаю, что это неправда. - Упрямая женщина. Она сводит меня с ума. - Я не думал, что мне придется прямо запрещать тебе делать глупости, но других вариантов нет. Больше никаких полевых миссий. Никаких посещений домов на враждебной территории. Никакого больше идиотского, ненужного риска. Я понятно объясняю?

Ее самодовольный взгляд гаснет.

- Почему? - требует она. - Почему я не могу отправиться на задание?

- У тебя ребенок.

- И что? - Она бросает на меня поистине убийственный взгляд. - Это сексизм. Я не замечала, чтобы ты так беспокоился о семейных мужчинах под твоим командованием.

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут же передумываю. Ради всего святого. Я не сексист, а защитник. Десять лет назад мой брат избил Валентину так сильно, что она чуть не умерла. И это был не первый раз, когда он ее бил. Он делал это полтора года.

Никто в Венеции не вмешался. Никто не встал на ее защиту.

Я не знал, что он издевался над ней, но должен был знать. Я знал, что Роберто вспыльчивый и часто пускает в ход кулаки. Когда мы были детьми, я был его любимой мишенью. И об этом шептались. Роберто вышел из-под контроля. Он слишком много пьет, впадает в ярость по малейшему поводу. Он - любимец Дона, и это ударило ему в голову. Его бедная девушка…

Мне следовало обратить внимание на слухи, но я этого не сделал. Мой брат не был моей проблемой, и я был в Риме, занятый собственной карьерой. В столице образовался вакуум власти, и я был полон решимости этим воспользоваться. Я работал на различные организации, повышая свою квалификацию и зарабатывая репутацию.

И все это время, пока я безжалостно боролся за власть, Роберто издевался над Валентиной.

Когда я увидел ее на больничной койке, избитую, всю в синяках, я посмотрел в зеркало, и мне не понравилось то, что я увидел. Конечно, я не бил ее сам, но я поставил свою карьеру выше ее безопасности. Я был виноват.

В тот день я дал себе обещание. Я никогда не смогу искупить свои прошлые ошибки. Но я могу сделать так, чтобы это никогда не повторилось.