Посредник судьбы

– Она и не прописана на тех уровнях, доступ к которым я имею, и все же я полагаю, что судьба бы не допустила, чтоб кто-то, зная многие ее тайны, спокойно расхаживал по Земле и корректировал все, что пришло бы ему в голову. Думаю, даже на меня у судьбы есть план, но он скрыт от моих глаз. Так что тут я вас не обманывал, а скорее не договаривал. Согласитесь, это, ведь, разные вещи. Вы ведь тоже не обманываете меня, а что-то мне не договариваете? – сказал он, пристально посмотрев на меня.

Я готов был провалиться в диван, он все знает, и про библиотекаря, и про голубой сектор.

– Вы же и так все знаете, зачем вам, вообще, что-то рассказывать? – нервничая, сказал я.

– Это нужно не мне, а тебе. Приятно же, когда при общении с человеком, тебе не надо ничего скрывать. Когда никакие мысли тебя не гложут. Когда не приходится бояться, что твоя тайна всплывет. Ты же знаешь, что тайное всегда становиться явью. Но чем позже это становится, тем тяжелее оказываются последствия. Ты уверен, что не хочешь мне ничего рассказать? – спросил он, продолжая пристально смотреть на меня.

От моего нападения не осталось и следа, он отбил все мои атаки и теперь наносил свои, гораздо более опасные, которые мне не чем было отбивать. Да, пусть он все знает, и все же, мне совершенно не хочется об этом говорить. Как-нибудь в другой раз.

– Уверен, что ничего рассказывать не хочу, а вот кое-что спросить хочется, – попытался я сменить тему.

– Ну, раз хочется – спрашивай, – невозмутимо ответил он, отведя свой взгляд на какие-то бумажки, лежащие на столе.

– У меня был хоть один шанс изменить судьбу майора, избавив его от ДТП?

– Нет, – задумчиво ответил наставник. – Ты должен понять, что человек сам должен хотеть изменить свою судьбу. Если же его все устраивает, и он не намерен ничего менять, то мы тут бессильны. Это можно сравнить с алкоголизмом, если человек не признает себя больным и не захочет выздороветь, то врачи не смогут ему помочь. Вот поэтому вы для нас так и важны, к вам приходят люди, верящие в судьбу и готовые ее поменять.

Я понял свою главную ошибку, я сам жаждал менять судьбы людей, даже не интересовавшись, хотят ли они этого. И все же у меня был еще один вопрос:

– А моя дружба с химиком – это тоже часть вашего плана?

– Дружить с ним или нет, тебе решать. Это уже ни на что не повлияет, – с безразличием сказал он.

– Значит, взрыва дома не отменить? – разочарованно спросил я.

– А почему ты решил, что взрыв дома связан только с химиком? Если происходит крушение самолета, полагаешь, что это только из-за того, что кому-то из пассажиров суждено умереть? Не думай, что из-за одной души будет планироваться какая-нибудь катастрофа, – продолжал говорить он, совершенно не дожидаясь ответов на свои вопросы. – Для катастрофы нужно, чтоб сотни деталей пазлов сложились в одну картину, если хотя бы одна деталь будет отсутствовать ни чего не выйдет. Не забивай себе голову этим взрывом. Просто живи дальше, как живешь сейчас. Ты наконец-то стал получать удовольствие от своей жизни, так зачем все это рушить из-за того, что ты не в силах изменить?

Я молча сидел на диване, уставившись в пол. Мне больше не чего было сказать. Эту битву с наставником я проиграл. Хотя он вряд ли расценивал этот разговор как битву, скорее, для него это был очередной урок, на котором он снова поставил на место разбаловавшегося ученика.

31

Проснувшись на следующий день в своей кровати, я провел, пожалуй, самый мучительный день в моей жизни. От майора не было вестей, как не было известий и от инженера. Весь день я ходил по квартире сам не свой, пытаясь представить, что же случилось в тот вечер. Может, инженер и не в больнице. Он бы уже позвонил, если бы что-то с ним случилось, его же не должны были убить.

Но следующий день разрушил все мои надежды. Около одиннадцати мой телефон зазвонил, номер был мне не известен, и все же я сразу решил, что это инженер. Так и оказалось. Его голос был очень слаб:

– Знаете, а, ведь, все случилось так, как вы и говорили. Я лежу в больнице, а мой проект сегодня отдали другому человеку. Я все больше об этом думаю, и знаете, пожалуй, было бы лучше, если бы я ничего этого не знал. Последние полгода я прожил в страхе. Я боялся каждого шороха, когда возвращался домой с работы. И все для чего? Для того, чтобы, в конце концов, все равно оказаться в больнице. Только вот в одном вы все-таки ошиблись – моя супруга никакими новостями меня не порадовала. До свидания, желаю вам всего хорошего, и надеюсь, больше вас никогда не увижу.