Посредники

— «...баловали, и я привык к тому, — продолжает он читать дальше, — что отказа мне ни в чем не бывает. У меня было все уже в детстве. Не знаю, относится ли это к делу и можно ли это понять... когда вот так все есть с самого начала. И ничего не хочется из того, что есть. Кончил школу так себе. Стал искать, чем бы заняться. Мои увлечения родителям не нравились, казались дармоедством. Они тянули на свое. На «серьезное» дело. В институт не поступил, конкурс требовал более знающих людей. Надо было искать работу. Любимой специальности не было. Время от времени я выдумывал себе занятия, которые мне нравились. А потом уже сам собой выработался вкус к таким опасным и рискованным операциям, которые выделяли меня среди других. Мне нравилось, когда меня благодарили и я мог то, чего они не могли. Оказалось, подобных забот у людей очень много...» — «Много?» — задает вопрос следователь. «Много, и самых разнообразных. Я даже не могу перечислить всех услуг, которые оказывал. Но все они требовали сноровки, оперативности и фантазии. Дела с риском, с фантазией мне больше всего нравились». — «Что же это за дела все-таки?» — «Ну, к примеру, что-нибудь достать. У всех людей, включая самых знаменитых, обязательно чего-то нет. Или им некогда заниматься этим. Кому платье нужно для выступления, кому гостиница. Или, допустим, батарейки для транзистора, или пленку для киноаппарата. У меня все расширялся круг знакомых... Я знал, кому что нужно». — «Что же, вы стали вроде мальчика для услуг?» — «Можно сказать и так». — «Как же оплачивались ваши услуги?» — «По-разному. Очень часто не оплачивались совсем. Мне просто доставляло удовольствие видеть изумление и восхищение певицы, которая разошлась с мужем и не могла найти квартиру, когда я ее привозил на готовое». — «А если оплачивались эти услуги, то как?» — «Чаще всего такими же услугами. Те, чьи просьбы я выполнял, помогали мне выполнять просьбы других. Иногда я получал вознаграждение». — «В виде чего?» — «Борзыми щенками». — «То есть?» — «Мне платили натурой. Кто предложит летом пожить на даче, кто привезет из-за границы куртку или диски». — «В чем же состояло ваше главное занятие?» — «Машина... Шестнадцати лет я выучился водить «Москвич», ездил с отцом, позднее я получил права и брал машину у отца, потом мы поссорились. Тогда я людям с машиной стал оказывать двойные услуги, и они мне доверяли. Часто я помогал перевезти вещи, доставить родных за город, иногда возил и самих владельцев машин. Допустим, к примеру, едет кинознаменитость на «Мосфильм». Съемки до ночи. А ведь зима, холод. Он мне отдает машину. Вечером я ему подгоняю теплую, заправленную, да еще выполню все его поручения, куда надо заеду и с кем надо переговорю. За день я, конечно, выполнял не только его поручения. Часто перевозил кого-нибудь из больницы, встречал на аэродроме прибывших и много еще чего. Машина давала мне свободу передвижения, темп. А темп, как известно, решает все». — «В чем же здесь риск?» — «Сначала я ничем не рисковал. Потом я познакомился со многими артистами, спортсменами. У меня появились женщины. Мне нужны были деньги. Свезти в ресторан, сделать подарки. Как-то раз я ездил на курорт». — «Об этом потом. Женщины видели в вас человека, который тратит на них деньги?» — «Ну почему же! Я был очень удобен им во всех случаях. Это же только мещанское представление, что у артистов или спортсменов сладкая жизнь. На самом деле жизнь у большинства из них очень муторная. Днем работа, репетиции, вечером спектакли или съемки, концерты. Личной жизни иногда никакой. Разве что в самом коллективе заведется кто. А тут выплываю я. Подвезу, поухаживаю, накормлю. После спектакля придумаю какое-нибудь развлечение. Я являюсь в виде десерта к постному обеду. Или рождественского деда-мороза. От меня им одни удовольствия и просто облегчение жизни». — «И много было таких людей, которые нуждались в вас?» — «Я был нарасхват. Всюду меня встречали, всюду баловали и любили...» Ну как? — останавливается Родион. Лицо его задумчиво.

— Толковый мужик твой следователь, — говорит Олег озадаченно. — За десять вопросов выяснил всю подоплеку. Валяй дальше. Меня не это интересует.

— И напрасно. Самое интересное именно этот тип и как он удобно вмонтировался в нашу жизнь. Почитал тебе вслух и начал воспринимать его другими глазами. Понимаешь, Рахманинов порожден неудовлетворенным спросом. А? Точно? Он как бы заполняет пробелы в сфере обслуживания.

— Пожалуй. Ну а как Рахманинов объясняет конфликт с Мурадовым?

— На этот вопрос он отказался отвечать.

— А почему машину угнал?

Родион листает записи: