Пост сдал

Ходжес обдумывает его слова, достает ручку из нагрудного кармана и протягивает высокому юноше, который скорее всего спас Барбару Робинсон от неминуемой смерти.

19

Холли везет их обратно на Лоуэр-Мальборо-стрит. По пути Ходжес рассказывает ей о разговоре с Дирисом Невиллом.

– Если бы все это было в кино, они бы влюбились, – задумчиво говорит Холли, когда он замолкает.

– Жизнь – не кино, Хол… Холли. – Ходжес едва успевает остановиться, не сказать «Холлиберри». Неподходящий день для фривольности.

– Я знаю, – кивает Холли. – Поэтому и смотрю кино.

– Полагаю, ты не знаешь, выпускались ли «Заппиты» в желтом корпусе?

Но, как часто бывает, все факты у Холли наготове.

– Они выпускались в разных цветах, и да, в том числе в желтом.

– Ты думаешь о том же, что и я? Что есть связь между случившимся с Барбарой и с теми двумя женщинами, которые жили на Хиллтоп-Корт?

– Я не знаю, что думаю. Хочу, чтобы мы с Джеромом сели за стол, как было, когда Пит Зауберс попал в беду. Просто сели и все обсудили.

– Если Джером вернется сегодня вечером, а с Барбарой действительно ничего страшного, мы сделаем это завтра.

– Завтра будет твой второй день. – Она подъезжает к тротуару у автостоянки, которой они пользуются. – Второй из трех.

– Холли…

– Нет! – яростно вскрикивает она. – И не начинай! Ты обещал! – Она ставит ручку переключения передач на нейтрал и поворачивается к Ходжесу. – Ты ведь веришь, что Хартсфилд симулирует?

– Да. Возможно, не с того самого момента, когда открыл глаза и попросил позвать свою горячо любимую мамочку, но, думаю, после этого он прошел долгий путь. Может, восстановился полностью. Он прикидывается овощем, чтобы избежать суда. Но Бэбино не может этого не знать. Должны быть какие-то обследования, сканирование головного мозга и все такое…

– Не важно. Если он способен мыслить и если он узнает, что ты откладывал лечение и умер из-за него, как по-твоему, какие он будет испытывать чувства?

Ходжес молчит, и Холли отвечает за него:

– Он будет радоваться, радоваться, радоваться! Просто скакать от долбаного счастья!

– Ладно, – кивает Ходжес. – Я тебя услышал. Остаток этого дня и еще два. Но на минуту забудь обо мне. Если он может каким-то образом воздействовать на людей за пределами его палаты… это пугает.

– Я знаю. И никто нам не поверит. Это тоже пугает. Но ничто не напугает меня больше, чем мысль о том, что ты умираешь.

За эти слова ему хочется обнять Холли, однако на ее лице одно из многих «необнимательных» выражений, поэтому он смотрит на часы.

– У меня встреча, и нельзя заставлять даму ждать.

– Я еду в больницу. Даже если меня не пустят к Барбаре, Таня там, и она наверняка захочет увидеть кого-то из друзей.

– Это правильно. Но прежде чем поедешь, я бы хотел, чтобы ты нашла конкурсного управляющего «Санрайз солюшнс».

– Его зовут Тодд Шнайдер. Он партнер юридической фирмы, в названии которой шесть фамилий. Центральный офис – в Нью-Йорке. Я его нашла, пока ты разговаривал с мистером Невиллом.

– На айпаде?

– Да.

– Ты гений, Холли.

– Нет, это всего лишь поиск в Сети. Это ты умница, потому что подумал об этом. Я ему позвоню, если хочешь. – На лице Холли написано, какой ужас вызывает у нее этот звонок.

– Это лишнее. Просто позвони в его офис и узнай, найдется ли у него время для разговора со мной. Завтра с утра, и как можно раньше.

Холли улыбается.

– Хорошо. – Ее улыбка тает. Она показывает на бок Ходжеса. – Болит?

– Немного. – И сейчас он говорит правду. – При инфаркте было хуже. – Это тоже правда, но, возможно, только пока. – Если увидишь Барбару, передай ей привет.

– Обязательно.

Холли смотрит, как он идет к своему автомобилю, видит, как левой рукой поднимает воротник куртки, потом касается бока. Ей хочется плакать. Или выть от ярости. Жизнь бывает такой несправедливой. Она это знает со старших классов, тогда над ней постоянно издевались, но ее это по-прежнему удивляет. Не должно бы – но удивляет.

20

Ходжес вновь едет через весь город, включает радио, ищет хороший рок-н-ролл. На «БАМ-100» находит группу «The Knack»[26], исполняющую «Мою Шарону», и прибавляет громкость. Когда песня заканчивается, диджей предупреждает о мощном буране, который движется со стороны Скалистых гор.

Ходжес больше не слушает. Он думает о Брейди и о том, как впервые увидел эти «Заппиты». Их раздавал Библиотечный Эл. Какая у него была фамилия? Ходжес вспомнить не может. Да и знал ли он ее вообще?

Он подъезжает к «Черной овце», входит. Норма Уилмер уже сидит за столиком в глубине, довольно далеко от шумной компании бизнесменов у стойки, которые орут и хлопают стоящих рядом по спинам, угощая друг друга. Норма сменила униформу медсестры на темно-зеленый брючный костюм и туфли на низком каблуке. Перед ней уже стоит стакан.

– Вроде бы его полагалось покупать мне, – говорит Ходжес, садясь напротив Нормы.

– Не волнуйтесь, – отвечает она. – Мне все записывают на счет, который вы и оплатите.

– Разумеется.