Постановления Европейского Суда по правам человека, использованные в постановлениях и обзорах Верховного Суда Российской Федерации (2010–2015 гг.)

(Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 4 квартал 2013 года, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 4 июня 2014 г.)

В постановлении от 5 февраля 2013 г. по делу «Бубнов против России»^* (Bubnov v. Russia) (жалоба № 76317/11) Европейский Суд установил, что отсутствует нарушение ст. 3 Конвенции в связи с качеством медицинской помощи, предоставленной заявителю в местах лишения свободы, а также отклонил жалобу о нарушении конвенционных прав заявителя в связи с отказом в его досрочном освобождении по состоянию здоровья.

Обстоятельства дела. В марте 2006 г. Центр по борьбе со СПИДом диагностировал у заявителя ВИЧ-инфекцию, хронический вирусный гепатит С, наркотическую зависимость от опиатов.

28 ноября 2006 г. районный суд признал заявителя виновным в убийстве, покушении на убийство и приговорил его к 13 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Заявитель периодически проходил медицинский курс лечения от имеющихся у него заболеваний.

24 июня 2011 г. группа медицинских экспертов тюремной больницы подготовила заключение, в котором рекомендовала освободить заявителя от отбывания наказания по состоянию здоровья, в связи с чем начальник исправительной колонии обратился в районный суд с соответствующим ходатайством.

Районный суд отказал в удовлетворении ходатайства, отметив следующее: «…заявитель совершил особо тяжкое уголовное преступление, отбыл менее половины срока наказания. О заявителе негативно отзываются сотрудники колонии, он нарушал тюремные правила несколько раз, получив тридцать четыре взыскания, которые еще не погашены. 15 июля 2009 года он был признан «злостным нарушителем установленного порядка отбывания наказания», состоит на учете как лицо, склонное к провокационному поведению.

…особенности его поведения в настоящее время не исключают возможности совершения им иных уголовно наказуемых деяний…

…заявитель проходит стационарное лечение в больнице исправительной колонии № 8.

…в случае освобождения заявитель не сможет получать необходимую помощь. Кроме того, возможность быть принятым в инфекционную больницу зависит от наличия мест, в тюремной больнице заявитель может получать лечение, аналогичное тому, которое он мог бы получить в инфекционной больнице».

Позиция Европейского Суда в отношении жалобы заявителя на ненадлежащую медицинскую помощь в местах лишения свободы: «…национальные власти предоставляли заявителю всеобъемлющую, эффективную и прозрачную медицинскую помощь на протяжении всего периода его содержания под стражей. Соответственно, нарушение статьи 3 Конвенции не имело места».

Позиция Европейского Суда в отношении отказа национальных судов в освобождении заявителя от отбывания наказания по состоянию здоровья. «Статья 3 не дает задержанному право быть освобожденным «по уважительным причинам», особенно в случае, когда власти принимают надлежащие меры по обеспечению, в том числе путем предоставления необходимой медицинской помощи, его здоровья и благополучия.

…суды Российской Федерации, которые в целом лучше оценили представленные им доказательства, уделили должное внимание и взвесили различные факторы, влияющие на право заявителя на досрочное освобождение, такие, как характер правонарушения, время отбывания наказания, подлинное раскаяние, его поведение во время отбывания наказания и необходимость дальнейшего содержания под стражей во избежание возмездия и устрашения. Они также оценивали состояние здоровья заявителя, качество медицинских услуг, которые он получал в заключении, и перспективы получения необходимой медицинской помощи в случае его освобождения. Рассмотрев все эти соображения относительно прогресса, реабилитации, раскаяния и так далее, суд Российской Федерации сделал вывод о том, что освобождение заявителя является нежелательным».

Исходя из изложенного Европейский Суд признал жалобу необоснованной.

(Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 3 квартал 2013 года, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 5 февраля 2014 г.)