Постановления Европейского Суда по правам человека, использованные в постановлениях и обзорах Верховного Суда Российской Федерации (2010–2015 гг.)

Применительно к обстоятельствам данного дела Европейский Суд отметил, что «заявителя регулярно помещали в ПКТ в отсутствие каких-либо достаточных на то оснований, объективной оценки того, достигало ли своих целей повторяющееся применение рассматриваемой меры, без учета физического и психического состояния заявителя и действия длительного заключения в одиночной камере на его психическое, физическое и социальное здоровье», в связи с чем констатировал нарушение ст. 3 Конвенции.

Позиция Европейского Суда в отношении ст. 13 Конвенции. «Европейский Суд ранее установил нарушение ст. 13 Конвенции в связи с отсутствием эффективных и доступных средств правовой защиты согласно российскому законодательству для обжалования условий содержания под стражей…»

Однако в данном деле Европейский Суд пришел к выводу, что заявитель обжаловал в суд длительное содержание его в помещении камерного типа. «Более того, он поднимал вопрос об условиях его содержания в ПКТ перед прокурором… В каждом случае национальные органы власти рассматривали существо жалоб заявителя и обосновывали свои решения. Действительно, исход рассматриваемых разбирательств был не в пользу заявителя, так как его требования отклонялись. Однако этот факт не может сам по себе считаться демонстрирующим несоответствие рассматриваемого средства правовой защиты требованиям ст. 13 Конвенции».

Позиция Европейского Суда в отношении ст. 6 Конвенции. Заявитель жаловался на то, что слушание дела 30 июня 2008 г. не было публичным и справедливым, поскольку проводилось на территории исправительной колонии, т.е. закрытого учреждения с ограниченным доступом, общественность не могла присутствовать на заседании без разрешения начальника исправительной колонии. «Более того, в соответствии с правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений на слушании не позволено было присутствовать желающим, если те проносят на него средства связи, записывающие устройства или устройства для хранения данных».

Европейский Суд напомнил, что «проведение судебного заседания публично представляет собой основополагающий принцип, закрепленный в п. 1 ст. 6 Конвенции. Такой публичный характер разбирательства защищает стороны от отправления правосудия тайно без общественного контроля… Пункт 1 ст. 6 не запрещает тем не менее отступать судам от этого принципа в свете особого характера рассматриваемого ими дела… пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних, или для защиты частной жизни сторон, или в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия; проведение заседания полностью или частично при закрытых дверях должно быть строго необходимо в связи с обстоятельствами дела…»

Что касается состязательности процесса и равноправия сторон, Европейский Суд отметил, что «ст. 6 Конвенции явным образом не предусматривает права на присутствие при проведении слушания; более широкое понятие справедливого судебного разбирательства, напротив, подразумевает, что судебный процесс по уголовному делу должен проходить в присутствии обвиняемого… Тем не менее по неуголовным вопросам не представлено абсолютного права, которое гарантирует присутствие лица в суде, за исключением ограниченной категории дел, например, таких, где личные качества или образ жизни рассматриваемого лица имеют непосредственное отношение к существу дела либо в случае, если решение касается вопросов поведения такого лица…»

Применительно к делу Развязкина Европейский Суд отметил, что «национальный суд все-таки рассмотрел дополнительную возможность для обеспечения личного участия заявителя в слушании дела по гражданскому иску и провел выездное заседание в колонии, в которой заявитель отбывал наказание».