Густав с Марком ушли на кухню, прикрыли за собой дверь и Ева осталась в одиночестве. Она осознавала, что этот Густав занимается какими-то нечестными делами с Касселем. А занимались они именно этим, потому что других дел у Марка не могло быть. Это она точно знала еще из Города Гор. Ходили слухи, что он даже продавал лекарство от преввирства. Несуществующее, естественно. Об этом ее сразу предупредил Дунай, когда она рассказала ему о знакомстве с Марком, и Дунай настоятельно запрещал Еве с ним общаться. Но Марку он запретить подобного, к сожалению, не мог. Хотя пытался.
Но его дела мало касались Еву, и она мало хотела об этом думать. Здесь ей было спокойнее, чем на улице, и переждать заминку в этом доме с чашкой горячего чая в руках, пока Кассель уладит свои дела – представлялось не плохим вариантом.
Она перевела взгляд к телевизору. Она и раньше видела, как он работает, благодаря Артуру Дювалю. Точнее она видела только обрывки фильмов, записанные на поврежденных кассетах довирусной эры. А сигнала, такого как здесь, в Городе Гор не было.
На экране она видела женщину. Красивую женщину, которая сидела за чистым столом, на фоне лазурно-голубого полотна и громко говорила. Ее ровные губы были накрашены нежно-розовой краской. Ева знала, что это называется
В телевизоре вспыхнуло лицо. Волна внезапного страха накрыла Еву. Премьер-министр. Аксель Эккерсберг. Еву рывком откинуло назад в прошлое: она снова очутилась на пустыре Города Гор и видела две шеренги солдат, и как Аксель Эккерсберг шел между ними. Перед Евой предстали, как в живую, его стальные глаза и плотно сжатые губы. Ева вспомнила холод его пальцев, прикоснувшихся к ее подбородку, и неприятный тянущийся акцент.