Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник

На этот счет у меня не было сомнений. Я огляделся по сторонам. Вокруг машины собралась целая толпа зевак. Микки стоял в первом ряду, на лице его читалось волнение. Еще бы: наконец-то он видит своего прославленного друга-детектива за работой! Я сделал ему знак подойти поближе. Он протиснулся к машине, и я прокричал ему в щель возле зажатой головы копа:

— Знаешь какого-нибудь хорошего адвоката?

Микки утвердительно кивнул. Впрочем, я и не сомневался в результате. Среди его знакомых всегда отыскивался хороший врач, хороший психиатр, хороший архитектор. Рекомендуемый им специалист всегда оказывался хорошим — по крайней мере на короткое время.

— Позвони ему и попроси через четверть часа быть в кабинете капитана Виллиса. У меня есть некоторые опасения, что полицейские захотят нарушить правила допроса.

Микки привычным жестом вытер руки о фартук, словно принимая заказ.

— Бегу, Дэн, — и он повернул прочь, мощным корпусом прокладывая себе путь сквозь толпу зевак. Верный, преданный друг.

Я вставил на место зажигалку, однако мой пленник, судя по всему, израсходовал свои внутренние ресурсы и больше не делал попыток взбрыкнуть. Так оно и бывает: молодец против овец, а против молодца — сам овца.

— Сейчас я тебя отпущу, — порадовал я копа. — Но ты не питай напрасных иллюзий. Вздумаешь строить из себя героя, снова попадешь мне в руки. Не сегодня, так завтра, или на следующей неделе, или через десяток лег. Но я тебя отловлю. Если не будешь трепыхаться, я сейчас же еду к Виллису и выясняю, чего ему надо.

Я дал ему несколько секунд на размышление, затем опустил стекло. Голова его исчезла мгновенно, как в кинотрюке. Я снова закрыл окно — на случай, если мое предупреждение показалось полицейскому недостаточно убедительным, — и медленно тронул машину. Как только автомобиль сдвинулся с места, толпа любопытных расступилась и освободила мне дорогу. Я проскочил три перекрестка, остановил машину и платком вытер лоб. Да, я попал в жаркий переплет, а будет еще жарче. Оставалось надеяться, что подосланный Микки адвокат прибудет к Виллису раньше, чем я.

Так оно и случилось. Он был худощавый, лет пятидесяти, с лицом, изборожденным морщинами. Не знай я о его ремесле, я бы принял его за моряка — пирата или контрабандиста, только ни в коем случае не за человека, который правит судном в море законов. На загорелом лице ярко выделялись голубые глаза. Рукопожатие его было крепким — хотел бы я иметь такого союзника за спиной при потасовке где-нибудь в пивнушке.

— Влипли вы, Дэн, — сказал он, однако ему удалось произнести эти слова с такой интонацией, словно он хотел добавить: ничего, мол, я вас вытащу.

Мне стало бы спокойнее на душе, если бы он и впрямь это добавил.

— Да уж, здорово влипли, — эхом отозвался Ди Маджио. В руках у него, будто в подтверждение его слов, появилась коробочка с леденцами.

— Где, черт побери, вы пропадали сегодня ночью? — завопил Виллис.

Эта черта в нем мне импонировала: без обиняков, сразу в лоб. Врать в такой ситуации не имело смысла.

— В Сан-Рио. А в чем дело? Я опять кого-то порешил?

— А в салон Лу вы случайно не наведывались? — на сей раз Виллис вопросил вкрадчиво, однако жилы на шее у него напряглись.

Такое развитие событий нравилось мне все меньше.

— Или вы опять отсиживались перед домом? — перекатывая во рту леденец, вставил Ди Маджио.

— Я действительно был там.

Хорошо бы при этом смотреть в лицо им обоим, но они расположились довольно далеко друг от друга. Я выбрал Ди Маджио. Этот мерзавец Виллиса за пояс заткнет, но для глаза приятнее, и, если верить слухам, он исподволь руководит шефом.

— В котором часу?

— Да что случилось?

Меня одолевали самые дурные предчувствия. Должно быть, и впрямь заварушка хоть куда, если Виллис даже не вменил мне в вину, что я без его разрешения уезжал из города.

Полицейские молчали, и капитан пиратов взял на себя труд просветить меня:

— Там убили одну из девушек, Дэн. Ту, с которой вы имели дело. Марсию Коллерос.

Много раз мне приходилось слышать и читать в книгах выражение «хватать воздух ртом». Сейчас я впервые испытал это на себе. Конечно, пробеги ты четырехсотку или бултыхнись в холодную воду — и запыхтишь как паровоз. Но вы ведь понимаете, что я имею в виду. Тебе говорят несколько слов, и ты вдруг сразу начинаешь задыхаться. Словно и вправду угодил под ледяной душ или пробежал дистанцию за рекордное время.