Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник

В смекалке ей нельзя было отказать. Она не польстилась на бунгало, стоявшее на отшибе, как это сделал бы на ее месте любой другой человек, желавший скрыться от посторонних глаз. Выбрала домик в центре, со всех сторон окруженный соседними бунгало. Сам я поступил бы точно так же. Тревога, сжимавшая мне сердце, постепенно начала отпускать. Если угодил в беду, то далеко не все равно, кто с тобой рядом.

Когда мы подкатили к домику, соседи одарили нас мимолетными, но отнюдь не настороженными взглядами. Сами они приехали сюда на отдых, значит, и мы явились с такой же целью. До порога я еще худо-бедно держался, а дальше меня тащила Эми. Не знаю, как она справилась, от меня проку было немного. Добравшись до постели, я провалился в бездну.

Когда я открыл глаза, Эми читала, сидя в кресле. Она была в одном купальнике, и если до сих пор мне казалось, будто я встречал женщин с хорошей фигурой, то теперь я понял, что ошибался. За окном царил полумрак. Странно!..

— Который час?

Эми отложила книгу в сторону и улыбнулась.

— Занимается рассвет. Ты проспал со вчерашнего дня, Дэн.

День выпал у меня из жизни. Я был несколько озадачен этим сообщением. Впрочем, уж если на то пошло, мог бы выпасть и не один день, а гораздо больше. Я встал с постели, позавтракал, с деликатной помощью Эми привел себя в порядок и отправился звонить.

Телефон находился в конторе, однако воспользоваться им удалось без помех. Постояльцы сменяются здесь слишком часто, чтобы кому-то вздумалось интересоваться чужими тайнами. Трубку взяли на третий звонок. Голос подошедшего показался мне незнакомым, но я решил, что уж мое-то имя там должно быть известно.

— Говорит Робертс, — представился я.

— Слушаю вас.

— Соедините меня с шефом.

— Можете подождать?

— Могу, — ответил я и положил трубку.

Похоже, я заболел манией преследования, хотя вроде бы и без причины. Подумаешь, эка невидаль: отколотили кулаками и пальнули разок-другой из пистолета, только и всего. Ни до автоматов, ни до бомбы с часовым механизмом дело пока что не доходило. Словом, скорее всего — это типичный случай мании преследования, но ведь я знаю, как легко выяснить, откуда звонят. Правда, мне известна и защитная контрмера. Я вызвал некий номер в Нью-Йорке. Разговор, конечно, теперь влетит в копеечку, но тут уж не до мелочных подсчетов, когда речь идет о собственной безопасности. Этот нью-йоркский номер принадлежит моему коллеге, с которым мы время от времени оказываем друг другу небольшие услуги. Я попросил его позвонить Траски, а затем соединить линию с моей. Таким образом, если кому-то захочется выяснить, откуда был звонок, все концы замкнутся на Нью-Йорке.

На сей раз трубку подняли сразу же.

— Это опять Робертс.

— Напрасно вы так поступили, — голос Траски звучал укоризненно. — Второй раз выводите из строя моего человека, — доносилось из трубки так ясно, словно связь шла не окольным путем, через полстраны. — Я этого не потерплю.

— Сами знаете, что у меня не было выбора, — огрызнулся я. — Как ваша дочь?

На другом конце провода зависло молчание — долгое, напряженное, точно собеседник поначалу собирался сообщить какую-то неприятную весть, но затем передумал.

— Спасибо, все обошлось. Если не считать легкого сотрясения мозга.

Я судорожно сглотнул слюну и повнимательней пригляделся к пареньку, который, сидя за конторкой, читал книгу. На вид лет двадцати, скорее всего студент, решивший за время летних каникул подработать на сигареты с марихуаной. Перед ним лежала книга в мягкой обложке, и парень читал очень быстро, с такой поспешностью переворачивая страницы, словно жалел потратить впустую даже долю секунды.

— Как вы там очутились?

— Не понимаю, почему я должен перед вами отчитываться, Робертс.

Я оставил реплику без ответа, зная, что Траски и сам все выложит.

— У меня возникло подозрение, что Амалия впуталась в эту историю, и я решил за ней проследить.

— Подоспели вы как нельзя кстати, — заметил я.

— Так ведь не случайно… — в голосе его сквозила горечь. — Я засунул ей в ридикюль «клопа» и слышал каждое слово вашего разговора.

На мгновение я умолк, не зная, что сказать. Девица дважды выстрелила в меня, однако из нас двоих Траски был больше моего огорчен этим обстоятельством.

— Чего, собственно, вы добиваетесь? — осторожно поинтересовался я.

— По-моему, этот вопрос должен задать вам я! — резко парировал Траски. — Вам нужны деньги? Вы их получите. Но предупреждаю: меня еще никому не удавалось шантажировать, и не удастся.

До меня наконец дошел смысл сказанного.

— Вы хотите сказать, что намерены выгородить ее? — ошеломленно спросил я.

Мне не хотелось говорить открытым текстом, хотя парень за конторкой не прореагировал бы, вздумай я при нем обсуждать план покушения на президента.

— Она моя дочь, — ответил Траски, и я на миг почувствовал досаду из-за его упрямства.

— Но ведь Виллису надо подсунуть какую-то версию, — раздраженно сказал я. — Кто, по-вашему, прикончил Марсию Коллерос?

— Беннет. Он уже на том свете, и ему без разницы, сколько трупов на него повесят.