Поставить мир на кон

– Этот артефакт способен не только создавать миры, но и уничтожать их, – вместо Элильяра ответил я. – И некто, предположительно Яланир, знает, как именно это сделать.

– А при чем здесь Лера? – То, что мой друг не выглядел растерянным, меня радовало. Если он и посчитал все происходящее нашим поражением, заниматься самобичеванием не торопился.

– Скорее, при чем здесь Земля? – поправил его Элильяр и продолжил: – Артефакт находится где-то там, как и ключи, которые его активировали. Насколько я сумел понять, их четыре. Три основных: пространство, время и вероятность, а вот о последнем ничего узнать не удалось, кроме того, что он должен быть.

– И что будет, если его не найти? – Гадриэль достаточно долго молчал, продолжая оставаться внешне бесстрастным. Но в его голосе, когда он заговорил, была отчетливо слышна тревога.

– У тебя что, своей фантазии не хватает? – горько усмехнулся я и залпом допил оставшееся в бокале вино. Хорошо еще, как только во мне проснулась кровь даймонов, содержащие алкоголь напитки практически на меня не действовали. Лишь слегка раскрепощали.

– Хотелось услышать чужое представление о будущих проблемах, – с сарказмом пояснил он.

– В худшем случае весь веер сольется в один мир. Как это будет выглядеть и чем закончится, даже трудно предположить. Что будет в лучшем, я тоже себе представить не смог, – не скрывая того, что такое будущее его не радует, заговорил Элильяр. Словно давая понять, что из всего нашего разговора важным является только это. Он в очередной раз по-отцовски пытался нас защитить, а мы в очередной раз этого не поняли. – А вот Яланир, похоже, может. Не зря же он с такой настойчивостью ищет ключи к этому артефакту.

– Ты хочешь сказать… – Очередное открытие радости мне не принесло.

– Вилдор считает, что артефакт уже у него.

– Что-то здесь не так. – Тон Олейора был жестким. – Зачем ему Лера?

– Я не знаю, – развел руками Элильяр. Настолько правдоподобно, что я готов был ему поверить.

Или не стоило?

– Хорошо, – несколько смягчился наш правитель и, замолчав, тоже подошел к окну. Встал рядом с отцом.

Они казались очень похожими, но не знаю, смог бы мой друг стать таким, как сейчас, если бы не встретил мою мать. Если бы не познал, что такое любовь, для которой расовое различие не стало преградой. Если бы не ощутил горечь потери и не познал радость обретения.

Они были похожи, но я знал, насколько повезло Олейору. Нет, не потому, что он оказался на тротуаре у ограды парка именно в тот момент, когда там проходила Лера. Потому, что у него был отец, который позволил ему научиться преодолевать трудности.

Без этого Олейор был бы другим правителем. И я не уверен, что смог бы в таком случае преклонить перед ним колено и произнести слова клятвы.

– Хорошо, – повторил он, поправив прядь волос, которую растрепал шаловливый летний ветер. – В эту картину никак не вписывается побег с рудников моей матери и брата, который, скорее всего, организовали те же, кто подготовил нападение на детские покои во дворце. Да и присутствие Леры на Дариане продолжает вызывать вопросы.

– Если не предположить, что… – Я сам испугался того, что хотел сказать.

Потому и не мог произнести ни слова, несмотря на то что три пары глаз смотрели на меня с напряжением. Мне казалось, что выпусти я их на волю, и уже ничего нельзя будет изменить.

Но мои сомнения никого из этой троицы не интересовали. Да и терпение у них закончилось довольно быстро.

– Что? – Олейор был в ярости и не собирался этого скрывать. И хотя мы оба понимали, что эта демонстрация его права повелевать на меня никогда не действовала, я решил, что они должны знать, какие мысли появились в моей голове, насколько бы шокирующими они ни были.

– А что, если Лера, как носитель сути Равновесия, сама является ключом? Или может найти путь к нему?

Теперь уже в глазах Элильяра было нечто сумбурное. То ли горечь с гневом, то ли…

– Амалия!

Мы произнесли это имя одновременно: отец, дед и брат.

И хотя, кроме самых близких, никто на Лилее не знал, где именно живет моя бабушка, исключать возможность того, что об этом стало известно матери Олейора, было нельзя. А своими поспешными действиями мы вполне могли привести их туда.

Риск для девочки был слишком велик, но оставался лишь один путь. Тот самый, который не нравился ни мне, ни моим друзьям.

Лера

Набиру черной кляксой лежало на молодой зеленой траве, вызывая у меня щемящее чувство. Как Кадинар успел за миг до того, как схлопнулся межмировой портал, скинуть накидку и бросить ее в серый туман, оставалось только догадываться. Но он успел, и от этого на душе было приятно.

Произнеся однажды, что я никогда не буду для него обузой, он продолжал убеждать меня в том, что в этих словах не было лукавства. Хотя теперь мне стало многое известно о его взаимоотношениях с дарианским кошмаром.