У этих двух форм — примитивных и специализированных — неплохо идентифицируются виды. Человек относится к промежуточным полуколониальным вневидовым формам с вторичными интерградациями и сетью неполных репродуктивных барьеров. Такие формы на изменение среды реагируют бурной эволюцией.
Генетическая конституция человека с бинарным устройством генома позволяет нам жить вечной катастрофой ради перманентной генерации нового — упоительного ощущения перемен.
Для большой эволюции известны два генетических процесса. Представители изолированных эволюционных школ неоднократно придумывали разные пары терминов, имея в виду одно и то же. Мы применяем слова «аллогенез» (постепенная эволюция) и арогенез (катастрофа). Макроэволюция в любом случае следует одной общей схеме из четырех возможных режимов — катастрофа, стабилизация, стагнация, необратимая внеорганизменная форма бессмертной жизни с безумным накоплением шума, избавиться от которого уже не может.
Переключение режимов происходит воздействием вешних факторов или сочетанием параметров, эстетического отбора и пересадки на свежую среду. Тут вновь и вновь возникают параллели генетической и общественной сфер. В частности, Государственная Дума служит таким же инструментом манифестации неявных перемен массового сознания, как тело — состояния генома. Причем речь идет о виртуальном информационном потоке, а не о сером прогнившем здании Совета Труда и Обороны. Если разговоры о строительстве нового парламентского центра будут переведены в практическую плоскость, это может изменить пространственно-временную структуру хаоса во властной системе и роль Госдумы будет какой-то иной.
Режимы массового сознания переключаются PR-потоком включая законы или их обсуждение на основе завихрений в структуре хаоса. В культуре растительной ткани может быть применен широкий спектр факторов, включая такие, которые по отдельности снижают выживаемость, а совместно дают синергизм с возникновением новых форм и превышения исходной жизнеспособности. Физический механизм фактора не всегда важен, действие зависит от состояния системы.
Благодаря инновационной организации человеческого генома в зависимости от нашего состояния генетическим оружием может стать буквально все что угодно, и оно активно используется. Роль макроэволюционного фактора сыграли те же выборы, которые в 2003 году убили либеральный электорат. Приемами воздействия на генетическое состояние общества блестяще владел Сталин, изредка позволяя себе даже действовать против ожиданий массового сознания. Запрет абортов в сочетании с расстрелом за побег за границу дал в результате сквозь волну шума в потомстве положительные изменения. И это при том, что детей тогда ненавидели. Подобные приемы, как и любые формы проявления террора, стрессируют популяцию, вызывая генетические перемены подобно тому, как действуют на культуру ткани in vitro супервариабельная тимусная ДНК, колхицин, регуляторы роста растений.
Подчеркнем, что новое возникает только в катастрофическом режиме, будь то выход позвоночных на сушу или журналистско-депутатский креатив, способный пробить глухоту общества к информации о какой-то новой надвигающейся разрушительной проблеме.
Можно помечтать о предотвращении надвигающейся глобальной катастрофы в форме нового холокоста с применением молекулярной биотехнологии для нейтрализации возмутителей спокойствия в хромосомах. Хотя когда-нибудь такая технология вполне может превратиться в рутинный прием противодействия массовой тревожности и потере смысла жизни — гипофории, если только депутат Александр Чуев опять не встанет на страже божественного начала в человеке.
Пока же все более активно и с увеличением эффективности применяется метод т.н. «превентивных катастроф» в управлении обществом. По словам политтехнолога Глеба Павловского, существует конкуренция между поставщиками кризисов на рынок. Он, к сожалению, прав — разумнее, если генерацией кризисов занимаются не наемники, а те, кто зависит от состояния населения.