Постчеловечество

Я уже не говорю о том, что с определенного возраста пожилым людям отказывали в хирургической помощи; чуть старше — и уже не клали в стационар, а после 80 лет даже «скорая помощь» разводила руками и говорила: «Ну чего же вы хотите?»

Весьма малыми были шансы для человека промышленной эпохи и самостоятельно составить для себя качественный рацион, оптимизировать двигательный режим, заняться профилактикой возрастных заболеваний.

Впрочем, в недрах промышленного общества все-таки формировалась эффективная геронтология и гериатрия — в СССР в системе 4-го Главного управления Минздрава, где лечили представителей высшего номенклатурного слоя. В данном случае социум поступал вполне рационально — управленец определенного уровня созревал в развитом государстве, каким был Советский Союз, достаточно поздно, к тому времени, когда рядовой трудящийся готовился уже выходить на пенсию. И поддержание работоспособности «геронтократов», как их называли в то время, было вполне оправдано. И совсем не случайно продолжительность жизни высшей номенклатуры была на 10–15 лет выше средней по стране.

Однако мы живем в чрезвычайно интересную эпоху — время смены общественно-экономических формаций, смену промышленной эпохи — на постиндустриальную. И в этом изменении содержится шанс для современного поколения изменить свою природу, в первую очередь — жить несколько дольше.

Но в первую очередь нужно отметить одну, уже четко проявившуюся особенность нового постиндустриального мира — это неравномерность и неповсеместность постиндустриальных изменений общества. И, разумеется, в тех странах и регионах, где преобладающий способ производства остается старым, промышленным, ждать изменений человеческой природы в соответствии с ним вполне бессмысленно. Шанс России войти в число постиндустриальных держав — это шанс моего поколения физически пережить 2020 год. Это надо понять.

Особенность постиндустриального производства, как оно видится сегодня, в самом начале новой эпохи, заключается в чрезвычайно высоком значении человеческого фактора. В этом смысле ряд производств советского периода в первую очередь наукоемкие отрасли военно-промышленного комплекса, несли в себе черты постиндустриальности. В первую очередь речь идет о так называемых-«опытных производствах», существовавших при конструкторских бюро; предприятий авиационно-космической отрасли, выпускавших «штучный» высокотехнологичный продукт и ряд других.

Высокая наукоемкость — это целая армия ученых, конструкторов, технологов и рабочих сверхвысокой квалификации (часто с высшим образованием), профессиональная зрелость которых наступает после 40 лет и даже позже, то есть приближается к порогу управленцев высшей категории. Что это значит? Например, ранняя смерть от инфаркта директора одного из серийных авиационных заводов стала одной из причин того, что Россия так и не получила вовремя среднемагистрального пассажирского самолета. Или еще проще — ранняя смерть или инвалидизация главного районного хирурга, как правило, сразу дает о себе знать ухудшением медицинской статистики, если не удается сразу найти адекватную замену. А это крайне непросто. Буквально недавно в 53 года умер Андрей Разбаш, и, видимо, те телевизионные проекты, в которых он играл заглавную роль, умрут вместе с ним. Миллион примеров.

Сегодня в ряде отраслей получить квалифицированного специалиста к 40 годам и похоронить его к 58 — значит раз и навсегда проиграть конкурентную борьбу. Я же не говорю о том например, что сегодня в Правительстве РФ, Администрации президента недостаток управленческого опыта становится просто фактором грозы для национальной безопасности. Скажем, последний советский руководитель ОПК Юрий Маслюков считается «выбывшим по возрасту», хотя ему нет даже 70 — по меркам постиндустриального общества человек только-только достиг потолка профессиональной компетентности. Но в современном правительстве после его реформирования даже должности нет, которая бы предполагала эффективное руководство оборонно-промышленным комплексом. Или более простой пример — проблемы авиационной корпорации «МиГ» начались после того, как его генеральный конструктор легендарный Р. А. Беляков тяжело заболел типичным «возрастным» заболеванием и уже не мог руководить корпорацией. Хотя сам по себе знаменитый конструктор — человек исключительных физических данных — четырехкратный чемпион СССР по скоростному спуску. Правда, был им еще в довоенный период. Но абсолютно ненормально, что один из ведущих специалистов в отечественном авиастроении оказался вы ключей из процесса на несколько лет раньше, чем отпущено природой. И таких примеров можно приводить множество. А вывод один — продолжительность активной творческой жизни «человека постиндустриального» должна быть повышена как минимум до 80–85 лет.