Постель на троих, или Беременна от эльфа (СИ)

— Эльфийские девушки были красивы и сильны. Их называли прекрасным и лаконичным словом — уа.

— Уа?

— Именно так. Уа. Что в переводе означает «цветок».

— Цветок… Как красиво, — задумалась я.

— Мир между вавуланами и уа был несокрушим. Вернее, так казалось. Мужчины были уверены, что так будет вечно. Что эльфийские женщины будут дарить им новую жизнь, кормить и воспитывать детей, отдавая им свои силы и красоту. Но в этом заключалась их главная ошибка.

— Какая?

— Вавуланы относились к своим женщинам без должного уважения. Они не ценили их стараний, считая уа своей собственностью. Девушек угнетали, делая придатком вавулана, а не его полноправным союзником.

— Боже, как это знакомо, — качала я головой. — Ну типичным сексизм. Не дать не взять.

— И однажды, — продолжил Старейшина, — женщины взбунтовались. Они восстали против мужей и пригрозили уйти из Арди-я-Мавуно, если вавуланы не изменят своих взглядов и не станут более… ну, не такими…

— Не такими козлами, — дополнила я.

— Э-э-э, можно и так сказать, — усмехнулся старец. — Но суть была в том, что вавуланы не хотели прогибаться перед уа. И тогда они обратились за советом к Мунгу.

— Мунгу? Кто это?

— Мунгу — это высшее божество, которое является главным судьей и карателем. К нему обращаются за помощью тогда, когда эльфы не могут разобраться между собой и не хотят кровопролитных войн.

— О господи, — ужаснулась я, — неужели они собирались воевать?

— Ты плохо знаешь уа. Эти девы ничем не уступали вавуланам в боевом мастерстве и остроте ума. И чтобы уберечь эльфийский народ от брани, Мунгу рассудил все так: вавуланы остаются жить в Арди-я-Мавуно и вынуждены драться за право найти себе пару среди жителей других миров. При этом все их дети от смешанных союзов будут только мальчиками… Это было жестокой платой за их пренебрежительное отношение к эльфийским женщинам.

— Ага, так вот оно как все было…

— С тех самых пор вавуланы были вынуждены красть девушек на Земле. Земные женщины оказались не так сильны физически, как уа, но так же красивы и самоотверженны, что касалось детей. Они всегда были готовы отдать ребенку все лучшее и даже пожертвовать собственной жизнью ради жизни сына. Все происходило именно так. И эта особенность сразу пришлась по душе вавуланам. Их сердца окончательно черствели, а мозги занимала одна лишь мысль — где найти еще больше девушек для новых жизней…

— Кошмар.

— И так будет до тех пор, пока вавуланы и уа не признают свою неправоту. Только тогда они смогут вернуть гармонию в свой мир и начать жить так, как изначально предсказывал Мунгу.

Я дослушала рассказ до конца и затихла, все прокручивала услышанное и пыталась извлечь из всего этого противоядие. Ну а Старейшина съел несколько печенек, выпил мой чай и поднялся со стула, чтобы опять отправиться в дорогу.

Но в последний момент я решила спросить об одной важной детали.

— Старейшина, — окликнула я старца.

— Да, Полина.

— А что случилось с уа? Вы не рассказали, как Мунгу велел жить им после раскола.

— Уа? Уа нашли себе новый мир. Но, как и вавуланы, были вынуждены стать хищниками.

— Что? Вы серьезно?

— Если ты думаешь, что лишь мужчины способны обмануть и украсть человека, чтобы насильно продолжить свой род, то ты ошибаешься…

Глава 54. Тот самый парень

Утром я проснулась на кухне — укутанная пледом, сидя за столом.

Передо мной стоял холодный чай, на тарелке лежала кучка печенья. О визите Старейшины не напоминало ровным счетом ничего. И был ли он здесь вообще? Все это казалось очень странным. Старец пришел ко мне домой, ночью, за тысячи километров от портала. К тому же, мы ведь разрушили тот портал…

На ум приходило одно из двух: либо Старейшина проведал меня лишь мысленно… либо поблизости есть еще один портал в наш мир… Хм, надеюсь, что второе не окажется правдой. А ведь у эльфов может быть множество ходов. Я об этом как-то не подумала раньше.

Прихватив с собою плед, я вышла на балкон. С утра было свежо и тихо, дворник методично подметал опавшую листву. Пахло дождем и осенью, на площадке играли дети… Мой взгляд приковала к себе милая девочка лет четырех-пяти. Она бегала вокруг песочницы с палочкой, на которой развивалась длинная красная лента — как у фигурных гимнасток.

Она бежала и смеялась, нарезая вокруг песка десятки небольших кругов. Я смотрела на нее и улыбалась, тихо завидуя ее маме. Прекрасно понимала, что у меня так, скорее всего, уже никогда не будет. У меня не родится девочка. Я не смогу вот так вот беззаботно сидеть на лавочке и любоваться ее играми.

Как жаль, что я не в силах изменить историю. Сделать хоть что-то для возвращения эльфов к прежней жизни — без хищения людей и неравных союзов с фатальным финалом…

Девочка вдруг остановилась и замерла, изучая бабочку. На конец ее игрушки сел красивый белый мотылек, и девчушка пристально смотрела на него, едва дыша. Затем бабочка взлетела, и возле нее невесть откуда появились еще две. Девочка пришла в восторг и громко закричала:

— Бабочки, бабочки, бабочки!