Постель не повод для знакомства (СИ)

Краем глаза слежу за Марком. Он сидит мрачный, в углу, в полном одиночестве. Артем вдруг вспрыгивает на сцену и выхватывает у матери микрофон.

— Я прошу минутку внимания! — он стучит по микрофону и противный звук, от которого закладывает уши, разносится по всему ресторану.

— Врубай шарманку! — вопит один из генералов, хватая горничную Оксану за круглую попу, обтянутую красной юбкой.

— У меня важное объявление! — кричит Артем в микрофон. — Мы с Викой собираемся пожениться. Все присутствующие приглашены на торжество!

Марк резко встает, опрокидывает стул и выходит.

— Ты моя дорогая! Дай я тебя поцелую! — Зина бросается ко мне и обнимает.

— Спасибо! — шепчу я, не чувствуя ни малейшей радости.

Мне душно. Хочется выйти подышать.

— Зинуля, я сейчас. Только кислороду на улице глотну и сразу же вернусь, — пытаюсь выскользнуть из ее рук.

— Нет. Не уходи! Дышать потом будем. У меня тоже важное объявление. Саныч! — она пристально смотрит на шефа, который как раз улучил момент, пока танцы закончились, уселся за стол и принялся наворачивать шашлык так, что аж за ушами затрещало.

Зина подтаскивает меня к шефу, садится рядом, меня силой усаживает на свободный стул и с нажимом говорит:

— Саныч, хватит топтать! У тебя рот распахивается на ширину приклада. Прикрой жевальник и огласи то, о чем договаривались.

— А? Что? Кого позвать? — Кинг Конгыч закладывает в рот огромный кусок мяса, отправляет туда же полную вилку оливье, полирует это всё маринованными грибочками. — Сейчас! — он быстро глотает и встаёт, на ходу дожёвывая. — Тут это самое… вот какое дело… короче…

— Саныч! — Зина угрожающе гудит, как рассерженный шмель.

— Ну всё! Всё! Не дави на психику, начальник! — он решительно поднимает руки. — Мы с Зиной решили пожениться. Эвоно как! Вот такие пироги, значит, с вот такими… ой, извините!

— Опа! Вот Саныч молоток! — радостно вопит генерал, обнимая шефа. — Есть еще порох в ягодицах! Мужики, за это нужно вздрогнуть! Совет да любовь!

— Совет да любовь! Радость в дом! — кричат со всех сторон.

— И детишек побольше! — генерал открывает рот, вставляет в него стакан с водкой и полностью заглатывает. — Ох, зараза, горькая! — кривится он.

Зина покрывается краской и шепчет:

— Нет, ну горько это же не сейчас, что вы!

— Давайте-давайте! Чего нам ждать? — подбадривает ее генерал. — Горько — это и сейчас можно. А с нас подарки хорошие. Подгоним, Саныч, по всем понятиям. От такого подгона ты окосеешь, реально! На подлого отвечаю!

— Не, ну вы чего, мужики? — смущенно шепчет Саныч. — Какие там детишки в нашем возрасте? Будем уже как-то сами век коротать. Но горько да, можно, — он поднимает Зину со стула, обнимает и готовится лобызать.

Но Зина бледнеет. Она отталкивает его и с обидой шепчет:

— Это что ты сейчас сказал, Саныч? Что я старая для детей?

— Не, Зинуля, ну я ж не то имел ввиду, — примирительно гудит Кинг Конгыч, — просто в нашем возрасте, да с нашей уже не молодой комплекцией…

— Ах, я еще и толстая? — Зина вдруг заливается слезами. — А знаешь что, Саныч? Иди-ка ты на ху… тор бабочек ловить! — она толкает его изо всех сил и Саныч грузным кулем валится на стул.

А Зина с плачем вылетает из ресторана.

— Во баба! Огонь! — генерал разливает по полной себе и шефу. — Ты, Сань, за нее держись. Настоящая она. Наша. Не фифа какая. Таких сейчас не делают.

— Да уж. Не женщина, а салат "Мимоза"! Столько, понимаешь ли, в ней намешано! — удивленно пожимает плечами Кинг Конгыч. — Так посмотришь: сверху желточек, как цыпленочек пушистый. Сладенький да вкусненький. Только вилкой ковырнешь, а там кусок лука, ядреный такой. Аж в нос шибает. И дальше всё слои да слои, — шеф опрокидывает стопарь и морщится. — Пойду за ней, извинюсь. Чейта не то опять ляпнул.

— Иди давай, а то уведут, — кивает генерал, подцепляя на вилку маринованный грибочек. — Наши таких любят. А взять их негде. Сплошные дешевки силиконовые вокруг губешками хлопают. Они мне, знаешь, кого напоминают? Мультик такой был старый и еще советский: "В синем море, в белой пене". И вот были там русалки с рыбьими головами и с такими огромным губищами. Они всё этими губищами хлопали и пели: "Оставайся, мальчик, с нами. Будешь нашим королем". Кто ж знал, что русалки эти с непотребством на месте рта из мультика прямо в реальную жизнь шагнут? Как вижу этих девиц — так весь хавчик из желудка обратно просится. Ну орган же на лице прямо! Тот самый орган! Прости мя, господи! — генерал истово крестится. — И задницы надувные. А ну как по такой корме от души хлопнуть? Да она ж вся и лопнет. А потом чего? Велосипедным насосом обратно надувать? Так вот женишься на такой фифе инстаграммной, и везде с этим насосом и будешь ходить. Чтобы в случае чего быстро подкачать. Тьфу! — он с отвращением плюет на пол.

Хочу пойти за Зиной, чтобы успокоить ее, но меня перехватывает Артем. Обнимает за плечи и шепчет в ухо:

— Давай сбежим от этих динозавров! Погуляем по ночной Москве.

— Я не могу, — пытаюсь освободиться из его объятий, но он крепко держит, — я на работе, Артем.